– Да, сэр.

Курц не стал его поправлять. В данном контексте, учитывая очевидное отвращение Андерхилла к порученной миссии, обращение "сэр", возможно, не так уж и плохо.

– Я Блю-один. Оуэн кивнул.

Курц поднялся и вынул карманные часы. Стрелки стояли на цифре "двенадцать".

– Скрыть все это не удастся, - сказал Андерхилл.
– В Зоне слишком много американских граждан. Сколько этих.., этих имплантантов?

Курц едва не улыбнулся. Ах да, хорьки. Довольно большое количество, с годами все увеличивающееся. Андерхилл не знал этого, но Курц знал. Гнусные твари! Но в положении босса есть одно преимущество: если не хочешь, можно не отвечать на вопросы.

– Все, что будет потом, - проблема психушников, - бросил он.
– Наша работа - реагировать на то, что конкретные люди - голос одного, возможно, записан у вас на пленке - определили как явную и реальную угрозу населению Соединенных Штатов. Понятно, солдат?

Андерхилл посмотрел в эти тусклые глаза и отвел взгляд.

– И вот еще что, - добавил Курц.
– Помните пауку?

– Ирландского коня-призрака?

– Что-то в этом роде. Когда дело доходит до кляч, знайте, эта - моя. И всегда была моей. Кое-кто в Боснии видел, как вы скакали на моей пауке. Верно?

Оуэн не рискнул ответить. Курц, казалось, ничуть не обиделся. Только взгляд стал пристальным.

– Я не потерплю повторения, Оуэн. Молчание - золото. Когда мы скачем на пауке, сами должны превратиться в невидимок. Вам понятно?

– Да.

– Полностью понятно?

– Да, - - повторил Оуэн, снова гадая, насколько способен Курц читать его мысли. Сам он прочел название, словно написанное на лбу Курца. Очевидно, Курц этого хотел. Босански Нови.

4

Они были готовы к отправке: четыре команды боевых вертолетов, скомплектованные из людей Оуэна Андерхилла, заменивших парней из АНГ, которые посадили свои СН-47 на дорогу. Вертолеты уже поднимались в воздух, наполняя округу рокотом моторов, когда пришел приказ Курца снижаться. Оуэн передал приказ и перевел рычажок налево, оказавшись в диапазоне личного канала связи Курца.

– Прошу прощения, но какого хрена?
– спросил Оуэн. Если они собираются это сделать, можно бы по крайней мере поторопиться и поскорее покончить со всем. Оно даже хуже, чем Босански Нови, гораздо хуже! Отмахнуться и забыть, лишь потому, что, по словам Курца, серые человечки - не люди? В любом случае это не для него. Существа, способные построить Блю-Бой или по крайней мере летать на нем, - больше, чем люди.

– Я тут ни при чем, мужик, - сказал Курц.
– Синоптики в Бангоре говорят, что это дерьмо передвигается слишком быстро. Какой-то ураган, называется Альберта Клиппер. Полчаса, максимум - сорок пять минут, и нас накроет. Учитывая, что навигационные приборы не работают, лучше подождать, если можем - а мы можем. Еще поблагодаришь меня за предупреждение.

Весьма сомневаюсь.

– Прием, прием.
– Оуэн передвинул рычажок вправо.
– Конклин.

Никаких званий: на этом задании приказано обращаться только по именам, особенно при радиопереговорах.

– Я здесь.., я здесь.

– Передай всем, что мы задерживаемся минут на тридцать - сорок пять. Повторяю: тридцать - сорок пять.

– Вас понял. Тридцать - сорок пять.

– Поставил бы какую музыку.

– О'кей. Заказы?

– На твой вкус. Только не "Скуэйд Энтим" <Так называемый пиратский альбом "Роллинг Стоунз", записанный на одном из концертов. Назван по одноименной песне "Гимн команды". Включает в том числе и песню "Сочувствие дьяволу".>.

– Вас понял, "Скуэйд Энтим" исключается.

Ни следа улыбки в голосе Конка. Единственный, кому происходящее так же неприятно, как Оуэну. Ну конечно. Конклин тоже участвовал в операции на Босански Нови, в девяносто пятом. Да, пришлось им тогда хлебнуть! В головном телефоне орали эти поганцы - группа "Перл Джем", и пришлось стащить его и повесить на шею, как хомут. Но все это было чепухой по сравнению с той передрягой, в которую они вляпались.

Арчи Перлмуттер и его люди всполошенно метались взад и вперед, как куры с отрубленными головами, то и дело отдавая честь, но тут же поспешно опускали руки, не доведя их до виска, и украдкой бросали боязливые взгляды на маленький зеленый разведывательный вертолет, где сидел Курц: головной телефон на месте, лицо закрыто последним выпуском "Дерри ньюс". Он казался погруженным в чтение, но Оуэн почему-то чувствовал, что этот человек видит каждый жест, каждого солдата, забывшего о чрезвычайной ситуации и следовавшего воинскому уставу. Рядом с Курцем, слева, сидел Фредди Джонсон. Джонсон неизменно сопровождал Курца еще с тех времен, когда Ноев ковчег застрял на горе Арарат. Он тоже был в Босански и, вне всякого сомнения, подробно докладывал Курцу о происходящем, когда тому пришлось остаться в тылу: из-за своего паха он так и не смог оседлать любимую пауку.

В июне девяносто пятого военная авиация потеряла самолет-разведчик НАТО в запретной для полетов зоне, около хорватской границы. Сербы подняли невероятный шум из-за самолета капитана Томми Каллахена и устроили бы настоящий показательный спектакль, если бы удалось поймать самого Каллахена. Представители правительства, терзаемые кошмарами, навеянными северными вьетнамцами, взявшими в привычку регулярно и с нескрываемым злорадством выставлять несчастных пилотов с промытыми мозгами перед представителями международной прессы, день и ночь трубили о первейшей обязанности военных вернуть в ряды доблестных авиаторов Томми Каллахена.

Несмотря на все усилия, поиски результатов не давали, и командование уже собиралось отдать приказ о возвращении поисковых групп, когда Каллахен связался со своими на низкочастотном диапазоне. Его школьная подружка сообщила им его старое прозвище, и запрошенный Томми подтвердил это, добавив, что друзья прозвали его Блевуном после одной памятной пирушки в выпускном классе, на которой он несколько переоценил свои способности к выпивке.

Мальчики Курца отправились за Каллахеном на паре вертолетов, куда миниатюрнее тех, что были задействованы сегодня. Командовал операцией Оуэн Андерхилл - многие, в том числе и он сам, считали его преемником Курца. Каллахену приказали при подлете машин развести огонь и ждать. Задачей Андерхилла было поднять Каллахена на борт в обстановке полной секретности. Увезти на ирландской лошади пауке. Особой необходимости в этом не было, но так уж задумал Курц. Его люди - невидимки, его люди - призрачные всадники на призрачных конях.