Никогда бы не подумал, что моя книга станет бестселлером, что у меня образуется финансовая свобода, чтобы приехать в Калифорнию и спланировать месть.

Два года я был на свободе.

Два года ушло на то, чтобы добраться до этого момента, и Джейн Доу, или Марго Хиггинс, или под каким бы дерьмовым именем она ни скрывалась, меня не остановить.

Повернув машину к подъезду, я заметил красный «Лотус», припаркованный на улице перед домом.

Дакота.

Надеясь, что ее появление означало новости, я припарковал арендованный автомобиль, вышел и посмотрел на «Лотус». Дверь со стороны водителя открылась, и сначала показалась длинная великолепная нога, украшенная красной лодочкой со шпилькой. За ней последовала вся Дакота Джонс.

Высокая, исключительно крепкая мадам в облегающем платье, коротком снизу, но консервативном сверху, стремительно прошла по дорожке к небольшому крыльцу. В кои-то веки я видел не ее, я продолжал видеть Джейн, стоящую в библиотеке.

В отдалении от всех остальных.

Нашедшая убежище среди полок с книгами.

Держащая в руке мою книгу.

Все еще такая чертовски красивая, что только один ее взгляд чуть не поставил меня на колени.

— Ты в порядке? — спросила Дакота, возвращая меня в настоящее.

Я хмыкнул и повернулся к входной двери, пропуская нас внутрь.

— Выпьем? — предложил я.

— Воду, если у тебя есть.

В доме была открытая планировка, и я видел, как Дакота устроилась в кожаном кресле, пока шел на кухню и доставал из холодильника воду в бутылках. Я взял одну себе, наслаждаясь холодной испариной на поверхности. Моя кожа горела. Она горела с тех пор, как я увидел Джейн.

Окунуться в океан холодной воды не так уж плохо.

Я передал Дакоте ее бутылку и сел напротив. Мы молча наблюдали друг за другом, пока каждый из нас делал глоток.

Ее умные голубые глаза изучали меня.

— Ты на грани.

Глаза Джейн, округлившиеся от шока, до сих пор стояли передо мной. Как и пухлые губы, что разошлись в удивлении. А затем ее шепот: «Я люблю тебя, Эш».

Ярость затопила меня.

Пытаясь сдержать прилив эмоций, я помахал Дакоте рукой.

— У тебя есть новости?

Дакоту нанял Ирвин Олдеридж, влиятельный человек, которого я спас и с которым подружился в тюрьме. Он знал Дакоту, потому что она управляла самым элитным борделем в Лос-Анджелесе. И так же имела долг перед Ирвином. Я не знал, что и как. Это было не мое дело. Все, что я знал, это то, что она отдавала этот долг посредством помощи мне, грозя поставить под удар репутацию своего борделя.

Будь я лучшим человеком, я бы не поставил ее в такое положение, но меня волновал только шанс восстановить справедливость, которую Скай заслужила. Дакота согласилась внедриться в круг общения жены Фостера Стедмана. Это заняло три месяца. Никто из идиотов не понимал, что Дакота не является женой богатого генерального директора. Она была богатым генеральным директором. Если кто-то хотел заработать на продаже своего тела, лучшего или более безопасного места, чем Дакота, было не найти. Она заботилась о своих людях. Никто не наебывал сотрудников Дакоты.

Сблизиться с Ритой Стедман означало сблизиться с Фостером. Дакота завоевала его доверие, рассказала о своем борделе. Он, конечно, слышал о нем. Она открыла перед ним золотые ворота. VIP-доступ. Ублюдок клюнул наживку, и последние полгода мы записывали и снимали его в борделе. Фостеру нравилось, когда девушки разыгрывали сценарий подчинения. Это еще мягко сказано.

— Мы закончили, — сказала Дакота. Ее тон был ледяным. Твердым. — Он обидел одну из моих девушек, а это значит, что ему запрещен вход. Никаких исключений. Люцифер по моему приказу отымел его и передал сообщение. Мне все равно, кто он такой.

Это объяснило разговор между Ашером и Джейн в машине о синяке под глазом Стедмана.

Как бы я ни был разочарован и обеспокоен, я хотел бы увидеть это. Люцифер был одним из охранников Дакоты: двухметровый бугай, с телосложением грузовика.

— У тебя достаточно компромата, чтобы его уничтожить, Гриффин.

Не вздрогнув от имени, которое теперь использовали все, кроме Ирвина и Лорны, я пожал плечами. Как будто это не имело для меня никакого значения.

— Этого недостаточно. — То, что у нас есть на Стедмана, может разрушить его брак и репутацию, но как долго это продлится? Он вернется к съемкам фильмов и деньгам в течение нескольких недель после того, как разразится какой-нибудь другой скандал.

Нет, мне нужны были улики, которые могли бы посадить его в тюрьму.

— Насколько все плохо?

— Он... пытался сделать то, чего она не хотела. Люцифер из коридора услышал, как она кричала.

Иисусе.

— У нас есть запись. Но, естественно, лицо моей девочки будет размыто, когда мы отдадим ее вам.

А это значит, что в суде она может оказаться бесполезной. Если никто не захочет выступить с обвинением, все, что сделает видео, это испортит его репутацию. На некоторое время. Я не собирался никого уговаривать дать показания против этого ублюдка, не после того, через что он уже заставил пройти.