Ближе к вечеру, когда Макс в обнимку с Бумером клевал носом, а мы с Дайком перебирали наши припасы, на палубе послышались возбуждённые голоса и беготня. И только я собралась выскочить наверх, чтобы глянуть, что там происходит, как кто-то кубарем скатился по ступенькам и забарабанил в дверь. Дайк откинул щеколду и к нам ввалился Данко:

– Северяне!!! Четыре корабля!!! Кари! Макс! Прячьтесь!

Дайк побледнел и вцепился в меня обеими руками:

– Они заберут тебя, если найдут!!! Куда прятаться?!

Макс стаскивал с себя одёжку, ругаясь на окатанском:

– Да с-с-снимите с меня вс-с-сё это! Я в море прыгну!

– Они уже близко! Две шхуны идут наперерез! Заметят!

– Да что они мне с-с-сделают?!

– Тебе нет, а нам?! Ангалин на судне! Да где такое видано?! Представляешь, сколько может быть вопросов?!

Я сидела на койке, и серьёзность ситуации только-только начинала доходить: «Мы в северных водах, а это их территория и действуют иные законы... Четыре корабля... А северяне всегда тщательно обыскивают чужие суда и если вдруг находят женщину, то уже неважно, что она может быть замужем и с кучей ребятишек - её забирают, а также её дочерей, если они на корабле. Мнение супруга или другой какой родни значения не имеет - все знают о таком законе северян и тот, кто окажет сопротивление будет просто убит. Поэтому уже очень-очень давно женщины Восточных территорий никогда не путешествуют на судах идущих на Север, если, конечно, сами не желают туда попасть. А, насколько мне известно, таких охотниц практически не было, хотя ничего плохого там с ними не случалось, просто обратного хода уже не было».

Данко схватил меня за руку и поволок за собой:

– Макс может в бочке с водой посидеть, а тебя мы на камбузе спрячем. Надеюсь, в плиту Тиля не полезут, она как раз остыла! Дайк пошли!

Вот уж не думала, не гадала, что добровольно в печь полезу! Только мельком удалось заметить два судна, которые приближались с обеих сторон, где были ещё два, не удалось разглядеть. Тиль быстро выгреб угли и, отодвинув шкафчик с кухонным хозяйством, открыл часть очень толстой, задней стенки. Через узкое отверстие удалось протиснуться внутрь, скрутившись в позу эмбриона, а парни ещё и подпихнули под пятую точку, чтобы задвинуть стенку.

От угольной пыли и пепла дышать было почти нечем. Я замерла неподвижно, вдыхая через раз, стараясь не создавать колебаний и так отсутствующего воздуха. «И сколько так лежать придётся?..- размышляла я, сжимаясь до предела.- Как же выдержать?! Только бы не чихнуть, только бы не чихнуть...». Время тянулось так медленно... Оно будто замерло, застыло, как ледяные глыбы, которые сопровождали нас с тех пор, как блуждающее течение выбросило «Чёрную Медузу» из туманного плена.

Когда позади послышалось движение и чьи-то руки начали вытаскивать меня, я была уже в полуобморочном состоянии от угольной пыли, пепла и нехватки кислорода. Пока кашляла и пила воду, вокруг собрался совет из капитана, Данко, Тиля, Макса и Дайка, ну и Бумера, конечно, который жалобно поглядывал на меня и тихонько поскуливал.

– Дело плохо,- проговорил Ают, когда мой кашель пошёл на убыль.- Хоть сейчас они только по палубе прогулялись да в трюм заглянули, но рассказу про блуждающее течение, похоже, не поверили. Поэтому мы плывём в Тагри, под конвоем и досматривать шхуну будут там...

– И скоро мы там будем?- спросил Дайк и похлопал меня по спине, когда я поперхнулась и опять закашлялась.

– Дня три-четыре... Тагри - промежуточный порт на их восточном побережье по пути с Крайнего Севера в Даго. Течение очень далеко нас унесло от нужного маршрута.

– Но ведь Кари найдут...- прошептал Дайк.

– Найдут. И мы ничего не сможем сделать. При досмотре команду и пассажиров, если они есть, выгоняют на берег, а корабль тщательно осматривают, вскрывают даже забитые ящики и бочки, и плита уже не спасёт. А если окажем сопротивление... сами понимаете... Таков договор между Севером и Востоком.

– Но ведь сейчас нет Террхана,- вставила я свои «пять копеек».

– Ещё хуже! Если захотят, могут совсем не выпустить, и никто никогда не узнает куда исчезла «Чёрная медуза».

Я сидела на низкой скамеечке, теребя длинные, в угольной пыли пряди, выбившиеся из-под платка, и пыталась найти хоть какое-то приемлемое решение данной проблемы.

– Макс, при первой же возможности тебе нужно исчезнуть с «Медузы», но держаться где-то поблизости, в море ты будешь в безопасности. А вот мне... Раз спрятаться нельзя, то и не нужно этого делать...

Все дружно на меня уставились.

– Если переодеться в мужскую одежду, повесить меч за пояс, я за парня сойду?

Несколько минут они стояли столбами, наверно, представляя эту картину, пока Ают не ответил за всех:

– Не сойдёшь. Ты забыла, как выглядишь? Глаза, волосы, да и плечи не мужские, хотя...

– А если обрезать?

– Что?!- выкрикнули они в один голос.

– Волосы!

– Как обрезать?!- Дайк даже отшатнулся.

– Совсем коротко и перекрасить, только вот чем?

– Я з-з-знаю чем!- завопил Макс.- Я з-з-знаю!

– Кстати, неплохая идея,- капитан смотрел на меня и улыбался.- Интересно, что из этого получится...

Перевоплощение в субтильного юношу заняло почти весь путь до Тагри. Северяне взяли «Медузу» в плотные «клещи», а вечером на стоянке с большого длинного корабля поступила команда зажечь все фонари и факелы, дабы шхуна была хорошо освещена. Ают скрипнул зубами, но подчинился. Я же, подобрав гардероб из своих вещей и Дайка, сначала заставила его помочь перетянуть грудь, что вызвало, конечно, ощутимый дискомфорт, а затем, обмотавшись куском парусины, уселась на колченогий табурет и всучила парню его бритву: