На следующий день мы въехали в штат Оклахома, где я впервые увидел достаточно много негров на улицах городков и поселков. А вот и бывшие работники хлопковых плантаций и их детки! Избавившиеся после освобождения от рабства и надсмотрщиков дети Африки вернулись к своей традиции сидения под пальмой и встречали наш автомобиль недовольными возгласами, предлагая убираться подальше. Я не горел желанием общаться с ними и поэтому этот штат мы пролетели на одном дыхании, доехав до Амарелло за пол часа до полуночи.

— Ура! Кровать! Сегодня никакого секса! Я устала! Нет! Я сама разденусь! Тебе только дай повод. — Мы остановились в приличном отеле и Мери, уставшая от дороги, решила покапризничать.

— А есть будешь?

— Кушать?.. А что?

— Сейчас узнаем. — Снял трубку и заказал ужин в номер из ближайшего ресторана. Моя суженая все же дождалась еды, но почти заснула с ножкой курицы в руке, и я освободил ее от недоеденной конечности пернатой несушки и протерев ручки и моську уложил спать, благо ела она уже в ночнушке.

Утро началось поздно, но милая дрыхла без задних ног и я битый час провел в размышлениях, перетекая с темы на тему, обдумывая чем занять мою женушку пока буду учиться в университете. Ее учеба приказала долго жить вместе с нашим бракосочетанием, в один миг переведя ее из школьниц во взрослую леди, о которой должен заботиться муж. А муж тем временем почти придумал для жены косметический салон, где можно применить мое «Хау-Ноу», и перешел к техническому вопросу, как его замаскировать. В этот момент спящая красавица, которая почти стала в моем проекте «светилом косметической коррекции», но еще об этом не догадывалась, откинула жаркую простыню и предъявила свою нижнюю часть с задранной выше ватерлинии ночной рубашкой. Мои глаза прилипли к ямочкам на булочках, а все мысли вымело в один миг, оставив всего одну: «Надо вдуть!». Так как других предложений не поступило, приступил к ее осуществлению, прижавшись к спине и просовывая под тонкую ткань рубашки загребущие ручки. В них попались очень симпатичные и упругие сосуды для молочка, а попка прямо напросилась быть пронзенной между ножками и упругими ягодицами, образовав уютный лаз в теплое гнездышко. Я прижался бедрами до упора и выскочил концом своего инструмента насквозь, образуя у жены красного одноглазого дракончика в обрамлении лобковых волосиков.

— Опять… А это что? — Мери проснулась от моих манипуляций и пощупала себя между ножек, обнаружив незапланированную выпуклость. — Тебе нравится любить меня, когда я сплю? Календарь смотрел?

— Нет. Но я помню его наизусть! Сегодня и завтра можно, потом три дня нельзя.

— Ладно. И убирай уже своего кудрявого! Хи-хи! — Она выпятила попку, и я с удовольствием заправил своего бойца в мягкие складочки. — А сколько времени? У-а-а… — Спросила зевая любимая, еще не совсем проснувшись и вяло реагируя на мои толчки в свои подушки для сидения. — А твой мальчик сегодня чего-то раздулся от важности! Или это у меня девочка усохла, хи-хи!

Вскоре ее девочка все же проснулась и всплакнула под легкий всхлип своей хозяйки. Я поменял позицию на миссионерскую и, сдвинув ножки вместе, быстро финишировал, сладострастно протискиваясь в тесно сжатый пирожок. В процессе, ее клитор оказался под мощной атакой, и Мери забилась в продолжительном оргазме, орошаемая изнутри набором белковых интервентов.

— Ты не хочешь слезть с меня? — Милая вернулась в этот бренный мир и попыталась продышаться полной грудью. — Тяжелый, как слон!

— Прости, сейчас спасу тебя, — я приподнялся на руках и, вынув свой «коннектор», растянулся рядом с женой.

— Бедная горничная! — Мери попыталась остановить разбегающихся живчиков, но у нее не очень получалось, так как ее реакция оказалась хуже, чем у моих «молочных братьев». — Надеюсь, они не сильно будут на нас ругаться.

Вышли мы из номера лишь к полудню, так как вчерашняя гонка и мое игривое настроение дали повод подольше провести в постели, и мы напрочь изгваздали простыни, когда я раз за разом брал свою любимую, отчего она вздыхала, ругалась, но неизменно кончала подо мной, рядом со мной и на мне. Сначала бурно, а потом только вздрагивала и неслышно стонала, давая моему мужскому самолюбию повод гордиться.

— Если ты меня сейчас не покормишь, я тебя убью! Нет! Твоя сметана — это не еда! И тем более в таком месте! — Мы покинули отель и Мери мило возмущалась, сверкая глазищами, но в принципе была довольна как кошечка, которую отымели хором все окрестные коты.

Наш автопробег с остановками на секс через четыре дня и три штата достиг одной из точек, где я задумал побывать. Санта Барбара! Городок на берегу океанской бухты окруженный не очень высокими горами. Одно и двухэтажные дома в колониальном стиле с высокими полукруглыми арками вдоль первого этажа, обсаженные высокими пальмами, настраивали на лирический лад наши сердца.

— Смотри какое дерево! — Мери вертела своей прелестной головкой и радовалась сказочным видам. — А-а! Море!

— Океан. Тихий. — Я заметил вывеску гостиницы и свернул на ее парковку. — Приехали, милая! Море, пляж, бассейн, вкусная еда и секс! Все для тебя! Ха-ха!

Меня немедленно обняли за шею и поцеловали в виде аванса, обещая отблагодарить вечером. Я естественно «воодушевился» и принялся вспоминать наш ежедневник, определяющий свободу семейного секса и способ предохранения. На ближайшие два дня прогноз благоприятный, а вот дальше — облом! Женский цикл делал крутое пике и о любви под пальмой на жарком солнце можно будет забыть. По крайней мере, на несколько дней.