А от Айрин получила полкило шикарных кофейных зёрен двойной прожарки, фото вышли улётными.

Архаров, судя по краткому пересказу Костика, не особо переживал, просто был раздражен, поэтому, в свою очередь, сделал небольшой выговор и моему шефу, а тот по цепочке отругал меня. И начал сильнее гонять, на радость Илье.

Мысли о том, что я облажалась перед Архаровым била по мне сильнее всего. Подозреваю, что мы с ним и не увидимся-то никогда, что он и забудет про своего мелкого сотрудника вскоре, но перед глазами таких мужчин, как Марк, любая девушкам захочет выглядеть более достойно, а не как нашкодивший котёнок.

Надо реже его фото листать перед сном…

И да, каждое утро я, сжав зубы, выполняла целую цепочку диких упражнений, после чего регулярно проводила в легкой коме ещё часа пол. С Костиком было проще, он все время отвлекался на маленький блокнотик, в который записывал что-то с таким завидным усердием, что хотелось посмотреть, что же там такое. Поэтому тренировки с ним были больше похожи на лёгкую разминку. Илья внаглую пару раз пытался вырвать блокнот пару из рук, но даже весьма накаченному парню не сдвинуть это гору мышц, который мог одним сжатием ладони сломать кому-нибудь что-нибудь важное.

– Сеньк, дочка, давай мы с ним потолкуем? По-мужски, - тряс кулаком дядя Федя, набивая другим самокрутку махоркой.

– Ишь чего, ты раньше мог потолковать по-мужски, - тетя Люба крепким подзатыльником выбила самокрутку изо рта своего мужа, - сейчас только хуже девочке сделаешь. Не слушай его, Сень, - она уселась за соседний столик, подперев пухлую щеку кулаком и по-доброму посмотрела на меня, - ты нам скажи, чем помочь можем? Сама подумай и скажи, не инвалиды.

Соседи дружно закивали, готовясь идти с вилами и ходулями наперевес навстречу моим обидчикам. И неважно, что в таком случае всем поголовно придется вечером мерить давление и делать успокаивающие чаи с ромашкой, а кому-то и уколы, все равно горой стоять готовы. Кстати, сегодня как раз таки десять литров ромашкового чая были залиты в наш аппарат с газировкой, что очень не понравилось дому напротив:

– Наша очередь была заливать! – Кричала баба Катя с лавочки на другом углу двора.

– Вы в прошлый раз сладкую воду залили и все забилось! – Тетя Роза никак не могла успокоиться такому кощунству, - и вообще, аппарат заливаем до восьми утра.

– Да! – Поддержал жену дядя Мойша, - последнему поросенку сиська у ж… Ай! – Второй сосед получили увесистый подзатыльник от своей жены. А ещё даже полудня нет.

Я сделала первый платеж «третьему лицу» по кредиту из денег, которые мне дали в службе такси при увольнении. Видимо, я что-то не так подсчитала, свободных средств осталось совсем ничего. Но все равно сбегала в магазин купить пирожных и чересчур сладких лимонных конфет своим друзьям, которые в последние дни поддерживали, подкармливали и будили меня как могли. Один раз дядя Мойша даже приехал на своей старенькой Оке и привез мне армянский хаш с еврейской мацой на обед, которые отобрал Илья. Правда, Костик, узнав об этом, поделился со мной своим бутербродом с локоть, но всё равно было обидно.

Но завтра должен быть аванс, так что посмотрим на сумму и рассчитаем уже более внимательно, как жить дальше.

«Два-семь-два, ответьте» - раздалось из рации, которая несколько чужеродно смотрелась на нашем пенсионном пикнике.

– Никогда не слышала, как звучат эти штуки, - Айрин даже дернулась от стрекочущего звука.

– Я уже привыкла, - набила рот эклером с вареной сгущенкой, - все в толк не возьму, зачем мне это. Михалыч общается со мной только по телефону.

«Два-семь-два, ответьте» - повторил хриплый, прерывистый, незнакомый мне голос.

– Кого-то ищут, - с умным видом кивнул дядя Мойша, скручивая тайком самокрутку для дяди Феди.

– А кто такой два-семь-два?

– А я без понятия, - пожала плечами, блаженно вытягивая ноги в шортиках и подставляя лицо нежному солнышку.

Сейчас выпью чай, дома попрошу Эдмундо о горячей и крепкой услуге и завалюсь спать часов до семи вечера.

«Сеня, мать твою, ты где?!» - кто-то проорал настолько резко, что я аж подскочила.

Два-семь-два – это я, что ли? Надо было и эту инструкцию внимательно изучить. Вторая неделя и второй косяк.

– Как это включается? – Панически тыкала на кнопки, ожидая, когда загорится зеленая лампочка, - как в тебя говорить-то, шайтан-машина?

– Неуч, смотри, - дядя Федя, щурясь от едкого дыма, указал на кнопку, - зажимаешь и в этот микрофон говоришь.

– Вы там скоро трещалку выключите? Людям отдыхать не даете!
– Вновь послышалось из другого угла двора.

– Да помолчите уж!
– Крикнула тетя Люба, - а то скоро на погосте отдыхать будете.

– Два-семь-два, э-э-э, здравствуйте, - рация хрипнула, давая понять, что сообщение отправлено, - прием?

«Никто не говорит «прием», балда ты, два-семь-два» - раздалось в ответ после характерного «хрипка».

– Илья, - прошипела в рацию, догадавшись, чей это голос так звучит, - да я тебя…

«Два-семь-два, на базу. Срочно» - рация хрипнула в последний раз и замолчала.

Моя была настроена на определенную волну только нашей смены, поэтому, казалось, сегодня все утро было тихо. Может, вчера что-то и происходило, но я, как обычно, не слушала.

Внутри пополз липкий холодок, заставив подпрыгнуть на месте и рвануть за формой и комбинезоном. Пофиг, там переоденусь.