Шрифт:
– Угум, - уже сладко засыпая, Дарина доверчиво отвернулась на другой бок.
Ей снились все её недавные фантазии. Роман был заботливым отцом для Лерочки и любящим мужем для неё. Во сне она отчетливо ощущала эйфорию от проживающих эмоций. Всё было очень реалистично и правдоподобно, но в один момент её сны приобрели иной сюжет. Она как будто со стороны увидела себя, но ту прежнюю Дарину. Юную, наивную девчушку с грудным ребенком на руках, а перед ней стоял Роман. Хмурый и раздраженно смотрящий на них. Он с неприязнью переводил взгляд с Дарины на новорожденную Леру. Рядом с ним стояла девушка, но её лицо она рассмотреть не могла, она видела только смытый женский силуэт, что в один момент потянулась к его уху, что-то прошептала, от чего Роман сильнее рассердился и с неприкрытой злостью процедил.
– Убирайся и со своим ублюдком больше не появляйся!
Сильная боль в области груди пронзила Дарину…
– Всё тише-тише! – кто-то, ласково поглаживая её, успокаивал, а Дарина пока что и не осознавала до конца, где оборвался страшный кошмар, а где уже реальная жизнь. Перед глазами всё ещё было лицо Романа, искаженное презрением к ней и к их ребенку.
Ей понадобилась ещё минута, чтоб понять, где она, а именно в своей спальне, и кто рядом сидит на краю кровати и успокаивает её.
– Думала ты уйдешь, - с благодарностью приняв стакан с водой, проговорила она с осипшим после сна голосом, - который час?
– Думала оставлю тебя одну с градусом под сорок? – Роман взял полупустой стакан из дрожащих рук девушки и внимательнее всмотрелся в её бледное лицо, - пять часов утра. Тебе кошмар приснился?
Дарина, всё ещё под впечатлением кошмара, не могла нормально контактировать с Макаровым. Боялась ляпнуть лишнее, что могло привести его к тому состоянию, в котором он был в её снах. Хотя Роман никогда за всё это время не проявлял себя с плохой стороны, всё же Дарина боялась его реакции, узнав, что у него есть внебрачная дочь. А его жестокие слова, хоть и во сне, опять-таки ранили Дарину глубоко в душу.
– Кошмарный сон приснился, - честно ответила она, лишь умолчала о подробностях.
– Расскажи, так быстрее успокоишься.
– Не думаю, что это удачная идея…
– Почему же? – без разрешения Роман улегся на свободную часть кровати, благо она у Дарины была двухместная и с обаятельной улыбкой уставился на обескураженную от его наглой выходки девушку, - смотри мы вместе встретим рассвет.
Он кивнул в сторону больших окон, где открывался шикарный вид на спящий город и где уже на горизонте мелькала тонкая полоска предрассветных лучей солнца.
– У тебя лицо не треснет от наглой улыбки?
– Заботишься обо мне? – он, игриво подмигнув, поставил руки под голову, а Дарина невольно засмотрелась на его натянутые бицепсы, которые и без профессионального опыта можно было понять, что натренированные и натасканные, - так что там тебе приснилось?
– Отец моей дочери…
Дорогие мои,
Не забываем ставить звёздочки, добавить книгу в библиотеку и подписаться на меня.
Люблю и ценю каждого из вас.
Глава 24
Лазурно голубое небо уже окрашивалось в ярко-сочные оттенки оранжевого, а белоснежные и пушистые комочки облаков оставляли за собой запоминающиеся узоры. Вот-вот уже и первые звезды покажутся на этом ярком полотне природы.
Дарина с самого детства всегда загадывала желание при виде первой звезды. Вот и в этот раз не оказался исключением, только само желание вот уже который день с привычного поменялось на новую. Раньше она неизменно желала своей доченьке светлое и полное любви будущее, но в эти дни она как молитву шептала лишь одну фразу- «пережить вечеринку в загородном доме Макарова (да-да, тот самый дом) и прояснить события того злосчастного дня».
Последние пять дней до дня Х Дарина успела настолько сильно загнать саму себя, что уже без успокоительных капель не могла засыпать. Разговоры с дочкой и бабушкой она сократила на один видеозвонок, ибо не хотела, чтоб они видели её в таком состоянии. На работе стойко держалась и в конце дня, как только за спиной закрывалась дверь её одинокой квартиры, она давала слабину. Плакала примерно час под душем, потом уже опустошенной заставляла себя готовить что-то вкусное и поедая свою стряпню прямо на балконе, она на какое-то время забывала всю трагикомедию, происходящую в своей жизни. В эти моменты она смотрела на всё как посторонний человек и таким образом пыталась понять общую картину более объективно, но увы…
Собственный тяжелый вздох заставил её вынырнуть из омута давящих мыслей. Она опустила взгляд на пустую тарелку из-под мясного пирога. Уже привычно есть, не чувствуя вкуса и запаха. Жить, не замечая те мелкие, но важные радости, на которых и опирается наше существование.
Дарина в силу своих профессиональных знаний понимала какое у неё не самое утешительное психологическое состояние.
Депрессия.
И без другого психолога она смогла сразу поставить данный диагноз, но как там говорят? В жизнях других мы психологи, а в наших психи.