В отличие от меня, он не пялится по сторонам. Чувствуется, что напряжен перед грядущей встречей, но изысканная роскошь его не удивляет. Конечно, ему не привыкать к богатству, это наша с мамой квартира легко поместиться холле, еще и место останется.

— Ты тоже живешь в таком доме?

— Тс… — он прислоняет палец к губам. — Не «ты», а «мы». На самом деле, наше жилье попроще и поменьше. У нас же собака! Чарли сожрал бы всю лепнину, и не поморщился.

Я хихикаю. Не представляю Игоря в таких хоромах, у него должно быть что-то более современное. Не из-за Чарли, нет. Уверена, что любителю спортивных мотоциклов и электрокаров нужно что-то другое… Что-то компактное с панорамными окнами, интеллектуальным затемнением и террасами, нависающими над водопадом. А вокруг должна быть дикая сочная зелень, по которой никогда не скажешь, что над ней трудился садовник. Игорь у меня такой — непредсказуемый и дерзкий, дом должен быть ему под стать. Ловлю себя на мысли, что думаю об Игоре, будто он мне принадлежит. Стыдливо гоню прочь эту мысль, у нас деловое соглашение. Через несколько дней мы расстанемся, и больше не увидимся никогда. Никакого «мы» нет и не будет, мне нет места в доме над водопадом…

Вслед за женщиной входим в просторную гостиную, украшенную резными дубовыми панелями. Или это кабинет? Стеллажи с книгами, и тут же широкий обеденный стол, в углу два уютных кресла и столик с шахматами.

Не сразу замечаю человека в коричневом костюме, который так органично вписывается в эту среду. Я видела фото Разумовского в файлах, которые мне передал Игорь — седой обстоятельный мужчина, похожий на профессора. В жизни он оказывается невысоким, энергичным пухляшом, подвижным, как шарик ртути.

Увидев его, Игорь замирает и сжимается, как пружина. Я ощущаю его напряжение и понимаю причины этого состояния. Очевидно, что Разумовский — человек темпераментный, Игорь не знает, как его встретят и готовится к любому исходу событий. Сейчас я могу стать, как свидетельницей грандиозного скандала, так и встречи старых друзей.

Николай Сергеевич стоит, покачиваясь на носках и засунув руки в карманы, сверлит Игоря взглядом. Со стороны это молчаливое противостояние напоминает сцену из вестернов — ты не знаешь, друг перед тобой или враг, пальцы порхают над пистолетом и в раскаленном воздухе будто висит вопрос — кто не выдержит первым?

Интуитивно делаю шаг в сторону, мне кажется, сейчас начнется буря, и мне не хотелось бы оказаться в ее эпицентре. Прикрываю глаза в ожидании.

— Игорь, ну наконец-то! — хозяин первый делает решительный шаг. Улыбаясь, он направляется к нам. Я с облегчением выдыхаю — кажется, Разумовский настроен радушно.

Еще пару минут наблюдаю, как они жмут руки, обнимаются, радостно шлепают друг друга по плечу. Скромно стою в сторонке и жду, когда же закончится это бесконечное «ну как ты», «вы совсем не изменились», «чего пропал» и прочее. Зазевавшись неловко задеваю полку, и пара книг с грохотом падает на пол. Наклоняюсь, чтобы их поднять и как раз в этот момент Игорь торжественно произносит:

— Николай Сергеевич, познакомьтесь. Это Вероника, моя жена. — Очень вовремя, я как раз сижу на корточках.

— Вероника… — седой колобок катится ко мне. — Ах, оставьте!

Николай Сергеевич мигом оказывается рядом и величественно протягивает руку. Я встаю с его помощью, на высоких каблуках это делать не очень удобно.

— Очень приятно, — я пожимаю сухую и сильную ладонь. Вспоминаю, знакомство Игоря с мамой и добавляю. — Игорь о вас много рассказывал.

Волшебная фраза работает, лицо Разумовского озаряется теплой улыбкой:

— Ты говорил с этой красавицей обо мне? Надеюсь ничего плохого?

— Да что вы, Николай Сергеевич, как можно…

— Что же мы стоим… Я так рад, что вы меня навестили. — Продолжая держать меня за руку, Николай Сергеевич громко кричит в сторону — Софья Игнатьевна, принесите нам чего-нибудь поесть? И попить, если можно.

Пожилая улыбчивая женщина, которая встречала нас у входа, тут же вплывает в комнату. Вкатывает столик на колесиках. Хм, колобок не так-то прост, какая вышколенная прислуга…

Мы садимся на высокие стулья с мягкой спинкой, и я чувствую себя Машенькой из сказки, которая заняла чужое кресло. Сейчас придет главный медведь и начнет спрашивать: «кто сидел на моем стуле».

— Утомились с дороги? — Николай Сергеевич разливает по бокалам красное вино, пока Софья Игнатьевна расставляет тарелки и раскладывает столовые приборы. — Серьезные разговоры на пустой желудок не ведутся.

— А почему вы решили, что разговор серьезный? — Игорь прищурившись наблюдает за процессом сервировки. Расслаблен, будто я не видела его несколько минут назад в состоянии льва перед прыжком. А вот мне неуютно. Чувствую себя здесь чужой и неприкаянной.

— Иначе зачем бы ты приехал сюда? Явно не для того, чтобы беседовать о погоде. Игорь, ты меня знаешь, я юлить не люблю. И, сказать по правде, не знал, чего ждать. Ты можешь быть опасен…

— С чего это вдруг? Вероника, тебе вина? — я вздрагиваю от неожиданности и поворачиваюсь в его сторону. Брови сведены, он явно сдерживается, чтобы не наговорить лишнего. Специально отвлекается на меня, чтобы не вспылить.

— На… Наверное. Да, немного.

Я в ожидании смотрю на Николая Сергеевича. Почему он боялся нашего приезда?