Уже подходя к пирсу, слышу голоса и шум. Так как в моем случае прятаться бесполезно, ускоряю шаг, чтобы скорее увидеть все своими глазами.

На причале драка, я вижу, как Игорь в каком-то зверином прыжке разбивает нос головой здоровяку, не смотря на летний вечер, одетому в кожаную куртку. Потом со всего размаха бьет по лицу второго — уголовника в татуировках. Уголовник во время удара потерял какую-то железку, но по-змеиному изогнувшись хватает ее снова. Сзади к Игорю крадется Роман. Вижу, как в его руках что-то блеснуло, в тусклом свете фонарей играет металлический отблеск. В руках Романа пистолет, и направлен он прямо в спину Игоря! Я испуганно охаю и нажимаю кнопку вызова службы спасения.

Дальше все происходит будто во сне.

В этом сне я бегу со всех сил и кричу. Пусть он обернется. Прыгнет в воду! Все, что угодно сделает…

Вот Игорь удивленно смотрит на меня и вытирает заплывший глаз сбитой рукой. Губы в крови, на виске глубокая ссадина. Его лицо стоит передо мной так явно, что хочется дотронуться до него. Бедный… Я протягиваю руку, потому что во сне всё возможно. Затем слышен глухой звук выстрела и Игорь падает на колени. Только он летит неестественно вверх, а не вниз.

Нет, это не он летит. Это я падаю…

Холодная вода обволакивает меня, и я проваливаюсь в кромешную темноту.

43. Относительно здоровы

С трудом разлепляю глаза. Сквозь мелькающие «мушки» виден белый потолок и капельница, которая тянется к левой руке. Спина ужасно затекла, но при попытке повернуться на бок, плечо отзывается ноющей болью. С удивлением ощупываю тугую повязку.

Мою ладонь перехватывает чья-то рука.

— Тс-с-с… Лежи, не трогай ничего, — голос раздается будто издалека.

Надо мной склоняется добродушная пожилая женщина в белом халате. Говорит мне с улыбкой:

— Повезло тебе, пулей только поцарапало. А вот воды ты хорошенько нахлебалась, еле откачали.

Не сразу понимаю, что слова адресованы мне. Может быть здесь неподалеку лежит героиня блокбастеров? Или хотя бы жена криминального авторитета? Стрельба и утопления… При чем здесь я?

— Напугала же ты всех. Родственники в коридоре всю ночь просидели…

Родственники? В голове тут же всплывают образы мамы и Светки, и меня накрывает воспоминаниями о прошедшей ночи.

О, боже! Куда я неслась, дурочка? Чуть головы не лишилась! Бедные, они же с ума могли сойти.

Чувствую тошноту, то ли от лекарств, то ли от собственной глупости.

— …Скоро придет врач, если все хорошо, их к тебе пустят ненадолго, — продолжает медсестра.

Слабо киваю. Хочу спросить про Игоря. Открываю рот, но вместо вопроса получается слабое сипение. Женщина терпеливо гладит меня по ладошке.

— Не волнуйся, такое бывает. Я родным передам, что ты очнулась, там толпа стоит в коридоре. Я их выгоняю. Говорю, идите домой, не топчитесь здесь. А они стоят…

Она болтает и болтает, с деловым видом поправляя подушку, проверяя капельницу. Я прикрываю глаза, тошнота и слабость становятся нестерпимы. Сознание ускользает, но я прислушиваюсь к ее стрекотанию. Мне очень нужно узнать, как там Игорь.

Из последних сил, напрягая голосовые связки, снова пытаюсь узнать о его судьбе, но медсестра шикает на меня.

— Не пытайся говорить. Главное сейчас — отдых и сон.

Как же там Игорь? Я сойду с ума, если не узнаю.

Уже прикрывая за собой дверь, женщина вдруг просовывает в щель голову и сообщает:

— Кстати, парень, который тебя вытащил, в порядке. Ему нормально досталось, но сейчас все хорошо. В соседней палате лежит.

Я с облегчением проваливаюсь в глубокий сон. Игорь в порядке, поэтому мне обязательно нужно проснуться здоровой.

***

Просыпаюсь от того, что седой врач, заботливо берет меня за руку и считает пульс, забавно шевеля губами. Я вся обвешана датчиками, но настоящее теплое прикосновение мне приятно.

— Что же вы, Вероника Викторовна, по ночам шарахаетесь чёрти где, пули шальные хватаете? — ворчит доктор. — Напугали всех. Тут родня ваша чуть больницу не разнесла…

С удивлением прислушиваюсь. Опять про какую-то стрельбу. Неужели из-за этого так болит плечо?

— Сейчас все хорошо, но вы бы поберегли себя. Чуть близких ваших не пришлось откачивать.

— Что с ним? — фраза отдается болью в горле, не узнаю свой голос, глухой и хриплый. Но, хотя бы не сиплое мычание.

— Спасатель ваш? Жив. Относительно здоров, также, как и вы. Крепкий парень. Лежит и ругается вовсю.

Я улыбаюсь. Игорь жив, и даже относительно здоров — это главное.

— Думаю, что вас еще несколько дней понаблюдаем, и отпустим домой долечиваться.