— Я не могу этого сказать! Не надо меня об этом спрашивать! Как вы не понимаете… — устало ответил епископ и схватился за голову. — Разве слова архиепископа уже недостаточно? Или быть может вы не верите мне? Мы отдали всё во служение этому миру! Всё! Так во имя Этия, послушайте нас и не совершайте ошибку! Не просите ответов, с которыми вы не будете знать, что делать! Они сведут вас с ума и уничтожат изнутри! Прошу…

На некоторое мгновение воцарилась тишина, если не считать постоянных залпов орудий, гремящего металла и эха тысяч заклинаний. Ведь битва не закончилась, она лишь сменила декорации. Ну и ещё сократила поголовье смертных, ведь далеко не все нашли возможность быстро убраться со своих кораблей и пережить цунами.

— Ох… вот же срань… — раздался тихий голос поднявшегося на волне янтарноглазого мага.

Заклинание вражеского паресиса переломало все кости, но такая мелочь не способна убить действительно сильного мага. На ходу конечности срастались, раны затягивались, а значительный объём свободного хара поглощался напрямую в ардию. Большая часть сознания залатывала раны, пока физическое тело выполняла простую и однозначную цель: прошлая броня и оружие сломалось, но трупов здесь хватает. Через тридцать секунд аристократ уже стоял в полной боеготовности перед епископом.

— Мне нужен приказ, — прямо и без сомнений произнёс Лансемалион Бальмуар, всегда готовый прогрызть глотку любому по велению своего хозяина будь то отец, Гильдия или духовенство.

И эту черту характера сейчас прекрасно видели все, ведь в этих обстоятельствах все уже приняли свои истинные облики. Храбрый и стойкий адмирал, всегда готовый преподнести решение, даже если на улице начнётся сам День Гнева. Не такая уж и идеальная Надёжная Сестра, привыкшая к бумагам и таблицам, но совершенно не способная в словесные переговоры, особенно когда авторитет её организации не даёт никакого преимущества. Епископ, верный слуга Этия, сильный духом, но скованный по рукам и ногам непонятными ни для кого цепями. Даже душа подбежавшего лекаря с зельями оказалась кристально чиста в окружении хаоса, сквозь который нужно нести спасение и исполнять свой долг целителя, борясь с малодушным желанием сбежать и спрятаться от битвы.

И таким же чистым оказался аристократ, способный на многое и обладающий чудовищной силой. Но что делать сейчас он не знал, более того, он и собирался даже задуматься над попыткой что-то решить самому, как и не желал разобраться в сути, состоящей из столь сложного рисунка мелких деталей. Ведь его растили как исполнителя, как инструмент. И сейчас ему нужен только приказ, задача, которую он выполнит в лучшем виде.

— Левиафан не двигается, он никуда не идёт и не собирается идти, он пробудился, и он удивлён… Прежде всего, умоляю, остановите огонь! Если хотите пострелять, то выцеливайте форты и пиратов, но не пытайтесь разрушить горы и причинить ему вред, — начал говорить епископ, решения которого все и ждали. — Я со своими братьями попробую его успокоить и объяснить произошедшее.

— Диалог с монстром? — густые чёрные брови адмирала метнулись вверх, а лёгкие сделали необычайно глубокую затяжку. — При всём уважении, не знал, что вы полиглот.

— Но проблема в нашем враге, — вдруг дрогнувшим голосом произнёс епископ, не боящийся ни смерти, ни самых страшных пыток. — Они… вы слышите? Вы слышите?!

— Слышу, — ответила Надёжная Сестра и нахмурилась, улавливаю знакомые каждому гражданину мелодии. — Они поют мессу?

— Да, в песнопении с помощью Литургии Слова они собираются… собираются… сделать нечто ужасное, что уничтожит Эдем, — совсем разбито из-за видения возможного будущего говорил глава собора, после чего взял небольшую паузу. — Их нужно остановить любой ценой и как можно скорее, ведь они близки к воплощению своих планов.

— Принято, — сразу же ответил Ланс и тут же отправился обратно к резиденции.

— О, какие люди! — вдруг на пути появился Орлойд собственной персоной.

Гоблин снова попытался спровоцировать своего старого знакомого, но сразу же заметил изменения. Холодный бесчувственный взгляд, чистое воплощении молнии, которой чужды чувства и которая никогда не выбирает сама точку своего удара, а лишь идёт по выбранному для неё пути. На секунду алчный наёмник задумался: а может стоит попытаться вывести его из себя? Получится ли это сделать столь же легко, как в прошлой раз? Способы имеются, но пораскинув мозгами, командир сброда всё же решил повременить со своими играми. Ситуация сейчас к этому не располагает.

— У тебя есть план? — совсем рядом раздался голос адмирала, двигающегося столь же легко, как и ветер.

Задача адмирала стратегическое мышление, никто лучше него не справился бы с убийством левиафана или полной зачисткой острова. Однако сейчас требовалось решить одну мелкую задачу любой ценой. В таких вещах ценится уже тактический опыт, которым в полной мере обладают младшие офицеры, всегда находящиеся в гуще сражений, выковывая победу кровью здесь и сейчас, а не в штабе с помощью фигурок. Таким смертным адмирал ставит цели, не переживая об их выполнении. Поэтому сейчас он и решил обратится к Гра… к Лансемалиону Бальмуару, который уже видел победу и которому не хватало лишь несколько деталей.

Ах да, почему так легко Надёжная Сестра и главнокомандующий вдруг так быстро согласились с епископом? Ведь изначально они действительно рассматривали только план убийства левиафана. Почему они не стали спорить и требовать объяснений? Потому что не сомневались в духовенстве? Нет, такие смертные как они в принципе очень далеки от веры, однако нужно учитывать такой момент, что дальнейшие споры с епископами приведут лишь к расколу. А раскол — это буквально худшее, что может сейчас случится во время активного боя. Переубедить служителей Этия не выйдет, значит остаётся согласится с их планом, через разделять силы. А три епископа — это очень значительная сила. Лучше действовать прямо сейчас и всем вместе по сомнительному плану, чем спорить вечность над обсуждением идеального плана.