В подвал, как оказалось, выходили проёмы. Ведшие когда-то в клетушки-комнатушки под зданием. Сейчас, ясное дело, пустые и захламлённые: мы осматривали придирчиво и внимательно каждую. Но ничего путного, кроме всё тех же обломков и щебня, ну, и кое-где сгнивших досок, (видать, от полов) не обнаружили. Ну правильно: до нас тут шарило минимум четыре поколения любопытствующих, ищущих, чем бы поживиться! Сволочи. Ничего не оставили. Разве что запах той же плесени и гнилых досок…

До конца коридора мы добрались быстро – всего за полчаса.

Разочаровались, ясен пень. Такую сложную экспедицию организовали, и всё – зря! Колян матерился вслух, я вздыхал – к тому времени всё равно все руки испачкал в рыжей пыли от кирпичей, и липкой плесени, которой они были покрыты, и одежду тоже… А Наташка моя стирать то, что я извазюкал – страсть как не любит.

Поэтому решил я «поумничать». Говорю:

– Колян. Мы, вроде, всё осмотрели. Но! Если вспомнишь, боковое крыло, то, что в самом начале, пока не обрушилось напрочь, было, вроде, старейшим – с него и начинали, по версии Интерфейса, строительство. А тут под него ничего не ведёт! Ни единого хода! Как думаешь – это логично?

– Нет, понятное дело! Но мы же всё осмотрели. Нет тут никаких ходов под это старинное крыло!

– Вот! На это я тебе тонко и намекаю! Заморочка тут, стало быть, имеется!

– Ты о чём?

– А вот пошли-ка снова в начало! Да посмотрим поподробней, откуда бы мог идти такой ход – под первое крыло!

Ну, до этого момента всё у нас, вроде, шло нормально. Нашли мы крайнюю правую комнату, и даже обыскали весь её дальний торец – ну ни единого следа от заложенных проёмов, или секретных подземных ходов! Комнатка как комнатка – поскольку была первой справа, её ребята расчистили уж получше, чем остальные – те, что в дальнем конце центрального коридора… Колян говорит:

– Назови меня кургузой лошадью, если я вижу, где тут вход в «секретные» подвалы под старейшим крылом!

– Я тоже не вижу! – накатило тут на меня, как будто я – умнее всех! – А посмотри, – говорю, – на торцевую стенку. Видишь, какая она ровная и отлично оштукатуренная?! А какой смысл в подвалах – что-то – штукатурить?! Ведь почти все остальные стены подвала, кроме двух – или кирпичные, или уж – из простых каменных блоков! Фундамент же!

Колян чешет репу. Потом словно осенило и его:

– Ну ты, Череп, и голова! А здорово это ты додумался! Значит, замурованные лазы тут точно – есть! Их-то строители, ну, или те, кто здесь что-то прятал, и хотели спрятать! Замуровав, и заштукатурив всю стену! Чтоб проёмы себя силуэтами не выдавали! И как ты точно подметил – таких заштукатуренных стены, стало быть, с лазами – три!

– Ну вот! Вижу, уловил ты мою мысль. Так что? Раз уж мы один …рен испачкались, аки свиньи, попробуем для начала эту – поколупать?

– Попробовать-то мы конечно, попробуем… Только – где колупать-то?!

– А вот здесь и начинай! – тычу пальцем прямо по центру стены, – Логично предположить, что если где и был вход, так – по центру!

– Ага. Погоди-ка… – поплевал мой Колян на ладони, да как даст кувалдой прямо по центру стены, куда я ткнул!

Отвалился сразу приличный шмат штукатурки, площадью с полстола. Колян еле успел отскочить. А уж пылюки поднялось – еле свет от моего фонарика сквозь неё пробивался!

– Тьфу ты! – Колян начал не на шутку отплёвываться, и материться, и поспешил отбежать ещё подальше, – Ты должен мне доплачивать! За вредность! И пыльность!

– А погоди маленько. – достаю я тут из моего рюкзачка первую полуторалитровую баклажку с водой. Набираю водички полный рот, и – ф-фу-у-у-у!

Мне не привыкать делать мелкую водяную пыль: Наташка, после того, как сломался распылитель на утюге, просит меня об этом постоянно.

После пяти «ф-ф-у-у» пыль более-менее осела. Подошли мы поближе, стали рассматривать обнажившуюся кладку.

Ну и ничего. Такие же камни, как и почти везде здесь. Крупные, серые, скреплённые известью. От времени почерневшей, и скользкой и противной на вид и на ощупь. Чешу репу теперь уж я. Говорю:

– Подержи-ка наш фонарь теперь ты. Только провода не оборви!

Беру кувалду из рук Коляна, ему передаю мою самоделку. Та пару раз мигнула, но коляновские лапы, про которые даже Ленка говорит, что они не тем концом вставлены, выдержала.

– Свети, – говорю, – сюда! И встань подальше: зашибу!

А сам примериваюсь к месту, теперь уже в углу, на высоте где-то метра над полом. Но вначале фукнул я и туда – водой. Всё пыли поменьше будет.

Ударил я – куда там Коляну! Но заплесневевшей штукатурки вывалилось примерно так же. Ну и – камень он камень и есть. Никаких «проходов».