Шрифт:
— Подожди, подожди, сейчас ещё…
За первым пиком удовольствия княжны последовал второй, затем третий. Сколько миров в расцвете порнографической индустрии я не застал — всегда в голове возникал вопрос о том, как можно этим заниматься с таким внушительным маникюром.
Невеста абиссинского князя показывала себя во всей красе, словно издеваясь над тем, что я сам запретил себе близость с ней. После третьего раза упала, обессиленная, а я подошёл ближе. Княжна потянулась руками к нижней части моего туловища, предложив.
— Давай и тебе…
Я присел рядом, позволив тонким острым пальцам коснуться меня, а сам склонился над смуглой кожей и раздвинул её ноги пошире. Забормотал:
— Всё идёт по плану, всё идёт по плану…
Судя по всему, она не сразу сообразила, что я её отвлёк и подловил, и что мои руки делают совсем не то, что ей хотелось бы.
— Ах ты!!! Подлец!!! Козёл!!! Мерзавец!!!
Ладони из нежных и ласкающих тут же превратились в когтистые лапы разъярённой хищницы. Я с трудом избежал серьёзных шрамов в соответствующем месте, затем накинул штаны, похватал вещи и выбежал из комнаты.
— Проверяйте, — крикнул я служанке. — Работа завершена.
Последовал напряжённый диалог на всё той же кухне с дядей виновницы мероприятия, в котором я подробно объяснил происходящее. Похоже, ответ его устроил. Затем — проверка при помощи специализированной повитухи, которая подтвердила качество проделанной работы. И, наконец, мне передали упаковку с деньгами — две внушительные пачки.
— Вы уж… извините нас, — поджал губы дядюшка. — Такое… Такой позор.
— Я не хочу вникать в суть ваших отношений, но… меньше контролируйте её, может. Это по всем признакам протест против чего-то, каких-то запретов и так далее. Бунт подростковый.
— Спасибо за совет, юноша, но я уж как-нибудь сам разберусь. Мой камердинер отвезёт вас в аэропорт.
Когда уже собрался уходить — в кухню с возгласом «А вот вы где!» ворвалась Мария Робертовна — босиком, в трусах и натянутой безразмерной майке.
— Деньги! За то, что смотрел! — и протянула руку.
Я посмотрел на побагровевшего князя, тот стиснул зубы и кивнул.
Вытащил десятку, положил в ладонь, в ответ она схватила меня за воротник, притянула и быстро поцеловала, укусив за губу.
На часах было три часа дня, я успел перекусить и уже стоял в зале ожидания, когда на телефон пришло сообщение.
«Эльдаръ Матвеевичъ, не желаете сходить на концертъ?»
Быстро набрал в ответ:
«Желаю. Въ какую дату?»
«Сегодня… Въ восемь вечера. Простите, я долго не решалась. У меня два билета, Альбина такое не любитъ, и я не знаю, съ кемъ пойти».
«Скиньте адресъ — я постараюсь, но, скорее всего, опоздаю».
Выматерился, пробежался до кассы. Мне повезло — оставалось одно место на самолёт до Санкт-Петербурга, который отлетал через сорок минут. На эконом-класс по бешеной цене — двенадцать рублей.
Дальше было три с половиной часа беспокойного полёта на тесной лавке между дурно пахнущим мужичком и знойной афророссиянкой. Затем ещё пара сообщений:
«Самолётъ приземлился».
«Концертный залъ имени Ю. Семецкого, 15 рядъ, 13 место. Осталось полчаса!»
Такси по сумеречному Питеру, суматошный бег через залы под звук третьего звонка, короткая перебранка с капельдинером — и, наконец, я увидел место рядом со знакомыми светлыми кудрями. Я бесцеремонно принялся протискиваться через ряды.
Глава 7
Выслушав несколько неодобрительных комментариев среди дам бальзаковского возраста, я наконец-то упал на соседнее сиденье с Нинелью Кирилловной ровно в тот момент, когда в зале погас свет.
Она, разумеется, сделала вид, что меня не знает, хотя я даже с расстояния почувствовал, как участилось еe сердцебиение. Наклонился, уткнувшись в волосы, сказал:
— Добрый вечер, я не помешаю?
— Тише, Эльдар Матвеевич, сейчас начнётся.
Значит, всё же на «вы». Что ж, это было по прежнему приятно.
— Я так и не понял, чей это концерт.
Она молча сунула в руку программку:
'Алексей Ягудинъ.
вечеръ нового стоун-романса
ЗОЛОТОЙ ВЕКЪ
избранное по произведениям А. С. Ганнибала'
Романсы. Признаться, в этом мире я куда чаще слышал этот музыкальный жанр в общественных местах, хотя ни в этой, ни в прошлой жизни он не был моим любимым. И всё же что-то из глубины памяти донеслось до меня.