— Спасибо, спасибо, если надо будет — обращусь, но пока не стоит утруждаться, — несколько грубо сказал я. — У меня есть камердинер, разберёмся. А про бордели… понял, учту.

Если посчитать людей, которые говорили мне про этот бордель, то их число уже подходило к десятку. Я терпеть не мог подобный тип сексуальных отношений, но чем больше я про него слышал, и чем громче тикал счётчик недель воздержания — тем сильнее чёртик на левом плече пел мне «давай… иди туда… сходи…»

Вечером меня подобрал Дмитрий на здоровом внедорожнике и повёз показывать варианты жилья.

— Съёмного тут мало. И дорого. Но, в общем, нашёл два варианта. Оба ничего так. Кстати, знакомься, это Хуан, наш водитель.

— Боньжюр! — темнокожий коренастный парень на переднем сиденье повернулся и отдал честь, приподняв утеплённую шапку.

— Дай угадаю — он твой родственник?

— Ну… да… А чо? Троюродный племянник по материнской линии. Только старше на четыре года, да… С гражданством! Всего за десятку в месяц.

— Что ж. Подумаю. Ещё кого нашёл?

— Ну, кухарку-гувернантку нашёл. Синтия. Хорошая девочка… Филиппинка.

— Хм. Боюсь спрашивать, в каком она родстве. И сколько будет стоить.

— Да не боись! Итак, вот здесь, за поворотом, первый вариант.

Мы ехали через череду длинных постаревших таунхаусов, как назывался в других мирах этот тип жилья. Машина остановилась у узкой, в метра четыре двухэтажной секции с выцветшим фасадом и разбитым окном на втором этаже, закрытым в лучших традициях картонкой. Пять минут прождали женщину с ключами, которая открыла дверь и впустила внутрь. Оказалось — ледяное помещение без мебели, со сломанной сантехникой, обоями, поеденными грибком, сквозняком и прочими прелестями.

— Зато всего пятьдесят имперских в месяц!

— Мда. «Всего». В Подмосковье за это можно снять приличную трёхкомнатную. В новостройке. С консьержкой.

— Что, едем смотреть вторую?

Дмитрий хитро зыркнул на меня с прищуром.

— Едем. только не говори, что это твой хитрый план — сыграть на контрасте между этой и той!

Хуан на переднем сиденьи не то закашлял, не то засмеялся — и я понял, что угадал.

Мы проехали по тоннелю через стену центральной части города в пригороды. Дорога петляла по заснеженной трассе между двумя высоченными заборами — привычная картина для дорогих коттеджных посёлков, которую не смог исправить даже наступивший в этих краях социалистический строй. Я вспомнил, как ехал по похожему пейзажу на свой первый заказ, везя вибратор покойной баронессе — боже, как давно это было!

Ехать пришлось недолго. Поворот, шлагбаум, ещё один. Длинная растяжка над дорогой:

«Национализируем элитное жильё: даёшь детские лагеря и приюты для бездомных!»

Я даже вздрогнул, в очередной раз заметив, что здесь отказались от «Ъ», отчего реальность всё больше начинала напоминать Пятый или Шестой Суперствол.

— Да, вот здесь — коллективный сад с теплицами, там детский лагерь, сейчас пустой, а там будет наркологическая лечебница, — пояснил на ходу Хуан. — Но вот здесь, в самом центре, десять особняков ещё остались…

Особняк, надо признать, оказался шикарным. Не сильно крупный, хоть и три этажа, гараж на три машины, несколько спален, полная меблировка, резервные генераторы и прочие прелести. В гостиной уже был затоплен камин, а рядом стояла в коротком костюме горничная-азиатка с пипидастром наперевес. Фигуристая, молоденькая, с чёрными, как смоль, волосами.

— Та самая Синтия? Уже тут? Ну… отлично. И сколько всё это удовольствие стоит?

— Полторы сотни, — Дмитрий потупил взгляд. — Всё честно, через бюро! Ещё Синтия — двадцать, коммуналка — десятка, ну… мне полтинник точно будешь же отстёгивать, так?

Следует уточнить, что крепостным из всей прислуги был только он, и я мог запросто отказать, мотивировав это повинностью, но решил сойтись на компромиссе.

— Знаю я тебя. Ещё и, поди, коттедж оформлен на кого-то чей-то из родственников, так? Поэтому обойдёшься. Положенные восемь часов в неделю — забесплатно отработаешь, остальное — по рублю за час.

Так или иначе, моя будущая зарплата таяла на глазах. А если учесть, что через месяц мне предстояло уходить на сессию, в которой оплачивалась только половина…

Я махнул рукой. В конце концов, в кармане у меня было ещё неполных шесть миллионов рублей, которые, конечно, я не планировал прокутить в этих ледяных краях, но которые помогли бы не не экономить.

Вечер ушёл на обустройство дома, и спать я лёг поздно. Разбирая вещи, я наткнулся на ту самую потрёпанную фотографию Нинель Кирилловны. Письма от неё так и не было, сеть здесь работала из рук вон плохо. Только я вздумал грустить, как в спальню тихо постучали.

— Сударь… — услышал я голосок Синтии. — Дмитрий велел мне идти вас ублажить. Только мне сегодня нельзя, я могу руками, могу… ртом…