– Да какие ещё «мы»! Это у тебя проблемы, у меня их нет! Ещё и «крыша» после этого «потекла». Вы же видите, доктор, какая она агрессивная? – Возбуждённо говорил Руслан, хаотично жестикулируя руками и тыча в неё пальцами. На лбу у Зорины появилась испарина.

– Вообще-то мы оба проверялись и у нас обоих подтвердились диагнозы! А ты всё свалил на меня, дескать это я виновата, что нет детей! Бессовестный, эгоистичный урод! Вот видите, Арсений Брониславович, как жить с таким… таким вот… чудовищем! Я больше не могу его терпеть и находится рядом… – её голос задрожал, глаза покраснели, навернулись слёзы.

– Я лишена всего. Лишена хорошей работы, которая была бы к душе. Лишена любви и поддержки. Лишена возможности зачать ребёнка, которая по праву дана мне самой природой, но и её забрали. Я уже и не мечтаю об этом – бессмысленное занятие, ведь я никогда не смогу… – Зоряна не выдержала и заревела навзрыд.

Недолгое молчание.

– Думаю, я кое-что знаю, возможно, это поможет… Хоть это противозаконно, и уж ни капли не связано с медициной, но… вдруг, это правда. И если вы двое, где-то в глубине души, хоть малейшую капельку, ещё нравитесь друг другу, готовы разделить трудности и опасности, то вдвоём, у вас появиться мизерный шанс. Сможете ли вы пойти на такое?

Тут даже Руслан заинтересовался – ожил, вылез из своего защитного «кокона», скинув паутину безразличия ко всему происходящему вокруг.

– О чём это вы говорите? – довольно скептически, но с неподдельным интересом, произнёс он. Зоряна тоже немного успокоилась и перестала громко реветь, всхлипывала потихоньку, уткнувшись в платок.

– Понимаете, – начал перебирать в «замке» пальцами Арсений Брониславович, – ко мне ходят разные, очень разные люди. После образования Чернобыльской Зоны Отчуждения, несколько раз даже сталкеры бывали. Им чудом удалось завязать с Зоной. И после всего пережитого им понадобилась моя помощь. Да-да, представляете, настоящие сталкеры! Аномалии, артефакты, мутанты, ну и всё такое, – Зоряна и Руслан его внимательно слушали.

– Причём они полностью были согласны на то, чтобы вся информация, которая получена от них, была передана третьим лицам. Абсолютно кому угодно. Даже соответствующие бумаги подписаны – один экземпляр у них, другой у меня. Сами на этом настаивали. Ведь им то особо никто не верит, мол, они того… Ну так вот, по их словам, в Зоне, в какой-то толи пещере, толи разломе, находится лекарство, сыворотка, которая может восстановить по какой-либо причине неработающие функции, процессы, в организме человека. Откуда оно там оказалось – одному богу известно. Предполагаю, в вашем случае, есть возможность исцеления бесплодия.

– Но мне ничего не нужно, я полностью здоров, – Руслан снова поставил блок, заложил «руки в боки».

– Молодой человек, если вы считаете себя полностью здоровым, то пусть так оно и будет! Но кто, если не вы, поможет Зоряне? При всём моём уважении, то, что я услышал от вашей жены, о не подобающем отношении все эти годы, после обнаружения диагноза, делает вас как минимум… – Арсений Борисович слегка замялся, подбирая слова, – Как минимум человеком, который должен исправить допущенные ошибки и помочь не как муж – жене, а как человек – человеку, попавшему в беду. Я вижу, что вы не такой плохой на самом деле. А каким видите себя вы? Поможете ли девушке, попавшей в беду? Конечно, это мероприятие может быть очень, даже смертельно опасным. Вы все должны понимать это.

Арсений Борисович вскинул левую руку, посмотрел на часы.

– Мы с вами уже более двадцати минут ведём приём дольше отведённого времени. В общем, у меня есть контакты обоих сталкеров. Я напишу их на своей визитке. А там, сами смотрите. Надеюсь, вы решите все свои вопросы. Жду на следующий приём, чтобы услышать от вас радостные вести!

Двое стояли на холме близ села Терехова, расположенного в южной части окраины Зоны. Молодой, слегка рыжеватый мужчина, с короткой стрижкой и карими глазами, в защитной куртке и штанах цвета хаки, чёрных берцах и обрезом за спиной, закрепил страховочный трос. Подёргал, проверил – прочно. Позвал к себе жестом девушку со слегка задранным носиком, приподнятой верхней губой, голубовато-серыми глазами, отменной фигурой и длинными тёмными волосами. Та стояла в нескольких метрах с автоматическим пистолетом Стечкина, с примкнутой кобурой-прикладом; достаточно лёгкий, скорострельный, с магазином на двадцать патронов, не сковывающий движения в тесных помещениях, АПС являлся идеальным оружием самообороны. Зоряна осматривала пожухлую полуболотистую местность, с торчащими трухлявыми пнями и корягами. Низкое серое небо сильно давило на мозги, словно подталкивая скорее скрыться под землёй.

– Да уж, тут становится как-то не по себе. Словно Зона куда-то гонит нас, хочет поскорее избавиться. Нехорошо я себя тут чувствую. Но там, – она подошла и посмотрела в мрачную пропасть разлома, – в темноте, в этом замкнутом и узком пространстве, таиться что-то ужасное.

– Всё может быть. Но иначе, мы оба всю жизнь будем мучиться, и сожалеть, о том, что всё могло быть иначе, что наши жизни могли бы измениться к лучшему.

– Или они вообще здесь оборвутся, жизни, – сердце девушки забилось быстрее, закололо в кончиках пальцев на руках и ногах. Она стояла и ощущала тревожную лёгкость.

– “Или бы, дака бы…” дамы вперёд, – сухо произнёс Руслан, приглашая рукой в тёмный разлом, размерами примерно метр в ширину и два с половиной в длину. Пахло промозглой сыростью, и ещё каким-то непонятным запахом, чем-то органическим. Заряна зажгла фальшфейер красного огня и кинула. Яростно шипев, он летел вниз, лишь иногда задерживался на довольно крепкой паутине, прожигал, и летел дальше.

– Что, испугалась каких-то паучков? – злорадствовал Руслан, – Лезь давай, а то время к полудню приближается. Быстрее найдём и свалим отсюда, если это правда. Нужно успеть засветло. Не хочу ночевать в этой дыре, – его лицо слегка перекосило. Руслан нервничал, и ему явно не нравилась возможность остаться там на ночь, лежать непонятно на чём, всю ночь впитывать этот смрад с открытыми глазами, ведь в таком месте вряд ли уснёшь.