В первой жизни у меня, как у Павла Обухова, в собственности успешно работали сто десять предприятий. Металлургия, химическая промышленность, информационные технологии и много чего ещё. Разбираться и контролировать весь свой бизнес помогало образование. Первое, погранучилище. Позже будучи бизнесменом, закончил на заочном обучении металлургический факультет и инженерно-технический. Попав сюда в тело Сталина я память свою не потерял. Но кроме профессиональных знаний имелась различная информация разностороннего характера. Человек в 21-ом веке вращается в огромных потоках информации, порой не обращая внимания на то, что многие знания у него откладываются на уровне подсознания. К чему я всё это говорю? Ответ есть. Здесь в этом времени, в середине 20-го века, в СССР пока не знают о новых месторождениях нефти, золота и алмазов. А я в своё время кое-что читал об этом. Вне сомнений пришло время вспомнить об этом. Мои знания грядущего могут помочь Союзу сделать хороший прорыв в технологиях. Естественно, получится не всё и не сразу, но главное стремиться к этому.

Окунувшись в тему нефтяной промышленности, я схватился за голову. До моего попадания в это время началась стройка четырёх заводов НПЗ30 по производству высокооктанового бензина. Завод № 1 в городе Гурьев, завод № 2 в Орске, завод № 3 в Куйбышеве и завод № 4 в городе Красноводск. Был подписан контракт с американской компанией «Баджер», которая направила в СССР своих специалистов. К поздней осени 1945-го года в Куйбышеве был получен первый бензин из установки каталитического крекинга. Планировалась вторая очередь строительства установок в Куйбышеве и Красноводске. Однако отношения с США ухудшались, у наших дипломатов не получалось получить разрешения Конгресса США на поставку оборудования свыше девяти миллионов долларов. Ситуация неприятная, но не катастрофичная в моём понимании. Решение такого вопроса имеют два варианта. Первый, создать профильные компании за рубежом, в тех странах, куда Конгресс США не поставит запретов. Второй, начать изготавливать комплектующие на своих заводах. Здесь меня ожидал сюрприз. Наши заводы переориентированы на оборонную промышленность. Я в этом не видел страшной картины. Следует сворачивать объёмы оборонки и ориентировать заводы на другие технологии. В феврале я встретился с министром Нефтяной промышленности Николаем Константиновичем Байбаковым. С декабря 1945-го года он был утверждён на этом посту. Президиумом Верховного Совета СССР. Человек опытный, работал комиссаром Нефтяной промышленности с 1944-го года. В Кремле мы беседовали более трёх часов. Байбаков раскрыл мне все «подводные камни»31, которые мешали нормальному развитию отрасли.

– Заводы по переработке нефти методом каталитического крекинга позволяют увеличить глубину переработки сырья. Сейчас мы отстаём от США, но моё мнение, что сможем наверстать объёмы и глубину переработки. Нужны новые заводы, а те старые, что построены в довоенное время модернизировать, – горячился Байбаков, объясняя мне положение вещей в промышленности.

– Я понял вас, Николай Константинович. Оформите все свои мысли в докладной на моё имя. Будем думать и решать поставленные задачи. Уже сейчас я вижу два способа получения комплектующих для заводов НПЗ. Предпочтительно самим начать производство нужного оборудования и комплектующих. Не тяните со своими предложениями, жду вас к середине марта, – подвёл я итог нашей беседы.

Надо сказать, что СССР до своего развала плотно сидел на «нефтяной игле», успокоившись на том, что нефть можно и так продавать, в сыром виде. Меня такая картина не устраивала. Зачем отправлять сырую нефть на экспорт, если можно активно торговать продуктом из этой самой нефти. Как не крути доход от нефти со временем займёт лидирующую роль в наполнении бюджета страны. Без машиностроения не обойтись. Я пригласил на беседу Устинова, Львова и Берию. Берию по причине того, что все новые технологии уже в его подчинении. Кроме министров пригласил Маленкова, Судоплатова и Кузнецова. Кузнецов руководитель в данный момент разведки. ГРУ ГШ ВС СССР32 включает в себя всю разведку Вооружённых сил Советского союза. Немного подумав, решил пригласить повторно Байбакова и Косыгина. Байбаков гораздо лучше меня владел данными по нефтяной промышленности. А Косыгина? Он мой заместитель, я, честно говоря, хотел, чтобы он полностью владел всеми вопросами по промышленности в СССР, как мой заместитель.

Когда мне доложили, что приглашённые товарищи собрались, я взял свой ежедневник и пошёл в кабинет, потайным ходом, который исключал проход через приёмную. Кстати, об ежедневниках. Как только я сюда попал, первое время пользовался просто блокнотами. А в декабре вызвал руководителя одной из типографий и обрисовал ему своё пожелание, за пример взял то, что было у меня в прошлой жизни, когда я считался крупным бизнесменом. Надо сказать типография меня удивили, сделали отличный ежедневник, обтянутый тонкой кожей. А вскоре такие ежедневники появились у большинства руководителей. Сейчас типография выпускает такой товар по плану и распространяет по всей стране. Как только оказался в кабинете дал команду Поскрёбышеву запускать товарищей. Вошли, поприветствовали и расселись за столом.

– Товарищи, сегодня обсудим вопрос, касающийся не только нефтяной промышленности, но и промышленности в общем. Николай Константинович, начинайте, – дал я слово Байбакову.

Министр нефтяной промышленности явно подготовился к докладу, обрисовал проблему и пожелания, чтобы на советских заводах разместили заказы.

– Товарищи, нашей стране просто необходимы нефтеперерабатывающие заводы. Не несколько заводов, а десятки таких НПЗ. Если мы создадим производство оборудования, деталей и комплектующих, то непременно сохраним золото и валюту для страны, – закончил свой короткий доклад Байбаков.

Я осмотрел присутствующих. Косыгин что-то писал в своём ежедневнике, то же самое делал Берия.

– Товарищи, кто хочет высказаться? – обратился я к присутствующим.

Несколько секунд длилась пауза. Прервал паузу Берия.

– Разрешите, товарищ Сталин? Вопрос действительно важный. НИИ, который находится в моём подчинении готов разработать документацию для заводов. Николай Константинович, сможете предоставить документацию, что пришла к нам от американцев? – Берия задал вопрос Байбакову.

Министр нефтяной промышленности кивнул, Берия что-то пометил в своём ежедневнике, пообещав Байбакову связаться с ним позже. Я посмотрел на Устинова и Львова, вопросительно приподняв бровь.

– Наша министерство готово в общем заниматься такими вопросами, но нужна документация, да и глазами бы осмотреть инженерам из КБ, – ответил Львов, правильно поняв мой вопросительный взгляд.

Я перевёл свой взгляд на Устинова.

– Ну а вы, Дмитрий Фёдорович, чего молчите? – обратился я к Устинову.