– И об этом знают все?

– Да... На первом курсе меня бросил парень, с которым мы встречались очень долгое время, и я была ужасно этим расстроена. А ты же знаешь, что нежить чувствует страдания... В итоге у меня под дверью собиралось штук двадцать таких. Ректор не знала, что я не специально их призывала, она думала, что я ведьмачу, и в итоге признала меня берегиней.

Я запуталась.

– Так ты в итоге берегиня или нет?

– Если бы не была ей, нежить бы не откликнулась на мою боль. Но, еще раз повторяю, я - слабая, правда, все считают иначе, а в особенности ректор.

– Понятно.

Мы поговорили еще немного, а потом меня заставили варить зелье, поскольку, для достижения нужного эффекта, готовить его должна была именно хозяйка котла.

Слава всем богам, здесь не было сильно мерзких ингредиентов, но в крыльях летучей мыши тоже было мало приятного.

Спустя час варево было готово, и мы перелили его из котла в бутылочки.

– Ну, теперь осталось только как-нибудь подлить его, - воодушевленно проговорила Милара.

Я улыбнулась, зевнула и кивнула.

– Да. Расскажешь потом, помогло или нет. А теперь я пойду. Спать хочу просто ужасно.

– Договорились. О кстати, конспекты!

Точно.

Получив тетради, я довольно прижала их к груди и пошла в нашу казарму. Перспектива провести ночь на вонючем матраце меня не радовала, но я была в достаточной степени уставшей, чтобы пережить это.

Однако у этого дня были, отличные от моих, планы, он, очевидно, совершенно не желал, чтобы я преспокойно легла баиньки.

– Обворовывают, батюшки-и-и-и!
– услышала я вопль Ази, которого оставила в комнате, и ускорилась, стремясь разобраться в чем дело.

Картина, открывшаяся моим глазам, заставила меня замереть на месте. Все девчонки лежали с выпученными глазами, едва ли смея пошевелиться, а над ними нависали призраки в доспехах с внушительными такими клинками с засохшей кровью. Едва кто-нибудь из моих ведьмочек издавал хотя бы звук, клинок приближался к горлу, поэтому они лишний раз не пищали.

В центре всего этого стоял мой женишок, грорд его задери, который на вытянутой руке сжимал горло хрипящего Ази. Очевидно, фраза про грабеж была последней в его исполнении.

И в принципе все происходящее я была готова списать на ужасную натуру Валентайна, который гадит мне чисто ради удовольствия, но потом заметила в другой его руке книгу. Мою книгу! Гримуар!

– А что здесь собственно происходит?
– слова вырвались из меня с рыком.

Азя, увидевший меня, радостно захрипел.

– Грорда отпусти!
– рявкнула я.

Валентайн обернулся. На его лице на мгновение показалось что-то вроде досады.

Это что получается? Он хотел относительно по-тихому прийти сюда, стащить гримуар и свалить до моего прихода?!

Мой взгляд еще раз обвел комнату, и тут я заметила между своими вещами гримуар.

Так.

Перевела взгляд на руку Валентайна.

Гримуар.

Перевела взгляд на свои вещи.

Гримуар.

– Ах ты, скотина!
– завопила я, вытягивая руку и призывая метлу.

Перехватив ее поудобнее я стала наступать на Валентайна.

– То есть ты не просто хотел мою книгу стащить, ты еще, зараза, чтобы и у хухлика в печенках тебе место не было, подменить ее хотел, чтобы я не догадалась?!

Дракон тяжело вздохнул, разжал руку, отчего Азя со смачным мявком свалился на пол. Затем жених повернулся ко мне.

– Ты не знаешь, что попало тебе в руки, - спокойно проговорил он.
– Это не шутки.

– Гримуар положи, ящерица облезлая, а то прокляну!

Перед глазами стояла пелена гнева.

Я и так на него злилась, потому что из-за его нежелания держать в штанах одну штуку, я спать не могла, так он еще и мою книгу, которую я совершенно законным образом получила, стащить пытался, зараза!

– Кэм... Давай без этого!
– даже будто устало проговорил он.

И вот после этого его «Кэм», пелена с глаз спала, а в голову пришла совершенно закономерная мысль: «Если он сделал копию гримуара, то знал, как он выглядел. Но гримуар считался утерянным. И спрашивается...».

Мне потребовалось буквально пару мгновений, чтобы сопоставить все факты.

– Да я тебя не то, что прокляну! Я тебя убью! К грордам в бездну отправлю, конспиратор грордов!

Валентайн тоже дураком не был. Он быстро понял, что я теперь не только из-за гримуара злюсь.