Сильные руки обхватили меня за талию и оттащили подальше. Я позволила прижать себя к теплой груди, почти укачивая на коленях, и потребовалось несколько минут, чтобы понять, что это не Фин. — Я держу тебя, — сказал Вайят. — Фин, на заднем сиденье есть бутылка с водой.

Я закрыла глаза, черпая силы в знакомом тепле Вайята, в ровном биении его сердца. Тошнота прошла, но головная боль не уменьшилась. Что-то холодное и влажное коснулось моих губ и подбородка, затем твердый пластик прижался ко рту. Я сделала несколько глотков.

— Она потеряла сознание во время последней телепортации, — объяснил Фин.

— Слишком много стен, — сказала я. — Чертовы стены причиняют боль.

— Вас кто-нибудь видел? — спросил Вайят.

— Не думаю, — ответил Фин. — Я не слышал, чтобы поднимали тревогу. Похоже, миссия прошла успешно.

Я разлепила веки и поморщилась от яркого солнечного света. Фин присел на корточки рядом с нами, Токин устроился справа и следил за ним. Хватка Вайята ослабла, и он не протестовал, когда я села прямо. Хотя мне было приятно находиться в его объятиях.

— Мы не должны слоняться без дела, — заявила я. — Фин слышал, как кто-то шел к лаборатории, так что скоро могут понять, что Токин исчез, и начать поиски.

Вайят встал, и гравий захрустел под его ногами. Он предложил мне руку, и я с благодарностью приняла помощь, неуверенно поднявшись на ноги. Земля немного наклонилась. Я держала его за руку, пока головокружение не утихло, затем отпустила. Мы заняли наши прежние места в машине, а Токин уселся на заднем сиденье рядом с Фином. Хорошо, что Токин размером с пятиклассника, иначе у них там было бы мало места.

Я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза, в надежде избавиться от головной боли. Но на это потребуется время. Так было всегда, когда я телепортировалась слишком часто за один раз. Даже с моей способностью к исцелению это тяжело, и я не могла представить, какой урон нанесла бы телепортация, если бы не смогла быстро исцелиться. С другой стороны, без исцеления я давным-давно была бы мертва.

Дорога выровнялась, и мы спустились с гор обратно в город. Я слушала гул двигателя и пыталась игнорировать боль в сломанной запястье. Наконец-то, кости начали срастаться.

— Давайте предположим, что Токин успешно приведет нас к Тэкери, — сказал Фин. — У вас есть план, что делать дальше?

— Мы будем наблюдать, — ответил Вайят. — Мы не можем взять его, пока не узнаем, чего ожидать. Мы не знаем, кто у него на подхвате и где держат эниси трикстера.

— А как только мы все выясним, что дальше?

В ответ тишина. Я склонила голову набок и, прищурившись, посмотрела на Вайята. Он прикусил нижнюю губу и задумчиво нахмурил брови. — Ты не сказал сразу, что нам нужно сообщить Триадам. Так в чем дело? Снова проблемы с доверием?

— Если мы привлечем их, то раскроем тебя.

Он был прав. Даже если бы я не показывалась во время задержания Тэкери и его зверинца монстров, ничто не помешает ему начать болтать обо мне. Он хотел моей крови. Согласятся ли Триады на сделку с Тэкери? Обменяют ли меня на новое оружие или защиту против Падших, которую он создал? А если он предложит им вакцину от укусов вампиров? Мысль о таком противоядии, которое, вероятно, бежит по моим венам, ужаснула меня и взволновала одновременно. Больше никто из охотников не погибнет от случайных укусов.

Был ли Тэкери достаточно хорош, чтобы разработать лекарство и для уже укушенных полукровок?

— А как насчет чистокровных? — спросила я.

— Это тоже рискованно, Эви. Они очень логичны и, вероятно, увидят потенциал науки, которую Тэкери предложит в обмен на свою жизнь. Я не знаю, набросятся ли они на нас, если им дадут вескую причину.

Это разумная мысль. Вампиры предпочитали логику эмоциям и не испытывали явных угрызений совести, жертвуя своими собственными людьми для достижения великой цели. В последнее время их основной задачей было наблюдать и при необходимости протягивать руку помощи. Я получила помощь от Айлин, дочери королевской семьи вампиров, и доверила ей свою жизнь. Больше никому из вампиров я не доверяла.

— Ну, от нас троих толку будет мало, — сказала я. — Мы знаем, что Тэкери не работает в одиночку. У него, по крайней мере, есть этот светловолосый парень, и кто знает, сколько еще людей служит ему?

— Ты права, и чем меньше людей будет в курсе нашей маленькой операции, тем меньше птичек смогут прилететь и предупредить его.

— Но нам все равно нужна подмога.

— И мы оказываемся в довольно затруднительном положении.

— Признаюсь, — сказал Фин, — этот разговор удивляет меня.