Или, по крайней мере, сделаю так, чтобы он не навредил себе, пока не придет в себя. — Слушай, почему бы тебе не пойти проспаться в моей комнате?

Я предложила только потому, что у меня есть отдельная спальня размером со стенной шкаф. Эш и Джесси делят другую комнату в этой тесной квартире. Триады живут вместе, всегда в непосредственной близости от своих кураторов и закрепленных за ними охотничьих угодий. Это облегчает жизнь. За исключением таких ночей, как эта, когда твой пьяный куратор появляется у твоего порога и тебе приходится бороться с желанием вышвырнуть его пьяную задницу на улицу.

Мой вопрос, наконец, рассеял туман в его голове. Вайят кивнул, а затем допил оставшуюся воду из бутылки. Когда он попытался поставить бутылку на кофейный столик, то промахнулся, и она упала на пол. Мы одновременно к ней потянулись и столкнулись лбами с такой силой, что у меня разболелась голова.

Я решила дать Вайяту поднять бутылку. На этот раз он очень тщательно поставил ее на столик и подвинулся на край диванной подушки. Я забросила его руку себе на плечи. — Пошли, пьяница. Я обняла его за талию правой рукой. Находясь так близко, чувствовала запах виски в его дыхании и слабый привкус корицы на его коже, а под ним что-то более резкое. Более мужественное.

И мне в голову пришла самая странная мысль за мою жизнь. Вайят вкусно пахнет.

Я отбросила эти мысли, решив позже превратить их в кровавое месиво. Я дернула Вайята, и он, наконец, поднялся на ноги. Он на несколько дюймов выше меня и на добрых тридцать фунтов тяжелее, но я обучена убивать гоблинов и вампиров-полукровок и таскать раненых напарников. Так что вести его не так уж сложно.

Трумэн с трудом волочил ноги по полу, как будто не совсем их контролировал. Мы прошли через дверь спальни, и тогда он затормозил. Просто прекратил двигаться вперед, и я почувствовала, как напряглось все его тело.

— Что такое? — спросила я.

Он опустил подбородок и повернул голову, чтобы посмотреть на меня сверху вниз с вопросом в глазах. Открыл рот, словно собирался что-то сказать, но вместо этого громко рыгнул.

Не в силах сдержаться, я согнулась от смеха, оставив Вайята без поддержки. Он пошатнулся вбок, врезавшись в комод. Я падаю на колени, держась за живот, потому что от смеха у меня болят ребра. Я и раньше слышала, как Вайят пускает отрыжку, и не питала иллюзий насчет его идеальных манер. Но меня рассмешил его пьяный и растрепанный вид.

К тому времени, как я смогла успокоиться, у меня разболелся живот и ноги свело судорогой. Ухватившись за кровать, я с трудом встала. Вайят уставился на меня, сидя на комоде, широко расставив ноги со странным выражением на лице. Я даже не могу понять, как он туда забрался и не свалился обратно.

До него дошло, что я уставилась на него в ответ, и смущение исчезло с его лица, сменившись совершенным спокойствием.

— Всегда знала, что у тебя не один дар, — сказала я.

— Что? Мой второй дар — выставить себя идиотом?

— Ну, я собиралась указать на волшебную отрыжку, которая вызывает у окружающих приступ смеха, но ладно. Итак, он выставил себя полным придурком, но я делаю это регулярно. И если он чувствует это сейчас, то определенно ощутит это и утром. Это напомнило первый год, когда я ни хрена не могла выполнять его приказы, и он не раз угрожал отправить меня обратно в учебный лагерь как живой пример того, каким новобранцем не следует быть. Я, наконец-то, нашла с ним общий язык, и что же он делает в ответ? Он врывается ко мне посреди ночи, пьяный в стельку, а затем возмущается собственным поведением.

— Слушай. — Я встала перед ним, прямо между его раздвинутых ног. — Просто иди спать, хорошо? Будешь злиться на меня, когда мы начнем работать. Но прямо сейчас у меня выходной.

Вайят приподнял брови и облизнул губы языком. Возможно, он собирался произнести извинения? Или просто согласиться, что ему пора спать. Я определенно устала и готова вырубиться. Общение с ним в последнее время было утомительным. Он продолжает пялиться, ничего не говоря. Я наклонила голову и выпятила подбородок — эта привычка бесила Эш. — Ну? Вайят, наконец, шевельнулся, но сделал то, чего я совершенно не ожидала.

Он поцеловал меня прямо в губы. Ему пришлось наклоняться, чтобы дотянуться до меня, из-за чего он балансировал на самом краю комода. Не было никакой настойчивости, никакого языка, никаких прикосновений нигде, кроме наших ртов. Сладкий поцелуй с ощущением виски и горчицы. Это приятно. Я не получала удовольствия от поцелуев… вообще никогда. Вероятно, именно поэтому и не влепила ему пощечину.

Я никогда не была милой и нежной. Я становлюсь быстрой и грубой в кладовой с незнакомцем. Так проще.