— Последнее десятилетие явно не задалось? — с усмешкой произнесла тоже воительница, но с голубыми как небо глазами: на неё в своё время Огненная Бестия даже старалась равняться.

— Ага… — хмуро ответила Поцелованная Огнём, отвлекаясь от чтения. — Мои соболезнования.

— Да ладно. Никто не живёт вечно, — резонно заметила Офлея, обладающая не только физической силой. — Все умрём.

— Вы же вроде планировали переезжать в Орта Миос? В горы.

— Да, но там что-то холодновато слишком. Так что мы ограничились временной поездкой, а после вернулись обратно в Сарос.

— Могла бы кремировать и отправится жить туда.

— Могла бы, но она же всегда боялась огня… Пусть пока отдохнёт здесь, а там уже видно будет. Мне всё равно спешить некуда, — ответила Офлея и замолчала.

Нека всё же была довольно молодой, даже младше Ады, пусть и ненамного. Однако её время подошло даже раньше Вульфа, который тоже покоится здесь тремя уровнями ниже. Только вот долго хвостатая художница не прожила, ведь за те года у прошлого хозяина-садиста пришлось многим заплатить. Уже в тридцать кошечка полностью поседела, а там последствия стресса начали постепенно проявляться одним за другим. Чудо что она протянула так долго.

— Можешь пойти обратно к Лансемалиону Бальмуару и выступать на арене в постановочных боях. Риска для жизни не будет, с твоей-то силой, а денег там платят прилично. Плюс это не рабство, ты же свободная гражданка, так что можешь заключить контракт… — предложила Ада, чтобы совсем уже не сидеть в тишине.

— Нет. Я никогда не вернусь на арену. Лучше уж на каменоломне буду дальше за медяки пахать, чем это… — сурово произнесла Офлея, не забывшая своё обещание и своими действиями доказывающая, что выбор есть всегда и никто не мешает тебе впахивать руками, а не идти в бордель, чтобы торговать телом и честью, но ноги раздвинуть всё же проще, чем гнуть горб. — А что за свиток?

— Сочинения одного из мыслителей, что придерживался традиции атомизма.

— Интересное чтиво?

— Это не художественная литература, чтобы быть интересном в том плане, о котором ты думаешь.

— Тогда что этот свиток дал тебе после прочтения?

— К сожаленью нечего, но я надеюсь, что когда-нибудь найду нужный.

— Так сходи к Хранителю, у него же там целые библиотеки.

— Знала бы сколько я времени там уже провела… К тому же у него даже близко не полная коллекция всех знаний всего мира. Так что он мне даёт наводки и потенциальные источники возможных ответов, а я вот… ищу труды по магазинам, как одна из его горгулий.

— А потом отдаёшь прочитанное в коллекцию?

— Конечно. Не продавать же это добро. Возможно, кто-то после меня посетит музей и найдёт в этом свитке ответ на волнующий его вопрос.

— Ага, где-то через тысячу лет, потому что за последние тридцать лет кроме Неки в этот музей никто не ходил, — заметила Офлея, после чего вздохнула. — Ладно, если вдруг захочешь бросить всю эту дурость, то я могу договориться и будем вместе на стройке пахать. Ты с одной рукой и глазом тоже пригодишься, не переживай. Да и в конце концов, не вечно же жить чужими желаниями, не так ли? Лансемалион Бальмуар наверняка и без тебя справится, а ты уже достаточно отдала на милость его амбициям.

— Он спас меня от смерти и дал всё, что я сейчас имею.

— Чтобы воспользоваться.

— И всё равно спас. И тебе тоже помогал. И Неке. И Вульфу. И вперёд его ведут не амбиции, а принципы, что исключает существование циничного расчёта как единственного объяснения всех его действий.

— Может и так, — безразлично пожала плечами Офлея, которая понимала, что в споре победить не сможет с учётом начитанности своей рыжей подруги. — В любом случае выбор же тебе делать. Так что поступай как посчитаешь нужным.

— Было бы всё так просто… — Ада поднялась на ноги, собираясь покинуть кладбище. — Узнать, что ты лично считаешь нужным и правильным, тоже порой требует невероятных усилий.

Палящее солнце беспощадно обжигало каждого гостя. Ветер поднимал вихри песков, ослепляя слабых и заставляя сворачивать с их пути. Любая армия, пришедшая с мечом в Анхабари, обречена быть погребённой под золотым покрывалом. Воины в латах будут корчится от жары, варясь в собственных стальных панцирях, а их скакуны попадают без сил, так и не достигнув оазиса. Говорят, даже первые вампиры были выходцами из южных народов. Несчастные изгнанники, вынужденные начать пить кровь собратьев, чтобы выжить. Даже спустя целые эры они до сих пор ненавидят солнце.

Для Ады же это далеко не первое путешествие. Дюна за дюной, бархан за барханом, она ходила по пескам Анхабари, избегая поселений и явно не собираясь отправляться в одноименный город. Долго она искала желаемое, даже советы случайных путников не помогали, ведь пустыня будто обернулась против мага огня, заставляя того ходить кругами в, казалось бы, нескончаемом блуждании.

Но несмотря на раны, охотница всё ещё оставалась куда более сильной чем любой из простых смертных. Даже с одной рукой она стояла на множество ступеней выше большинства диких тварей, а её выносливость позволяла обходиться без еды и воды целые месяцы. Хотя и первое, и второе можно найти даже в, казалось бы, безжизненных песках, если знать как.