Двухтонная машина, изготовленная в Германии, сбила его и раздавила. Послышался треск, словно пара мальчишек катила кучу опавших осенних листьев. Она зажала обеими руками уши — слишком поздно, слишком поздно — и закричала.

— Не расстраивайся, — произнес Кларк. С мрачным выражением лица он смотрел в зеркало. — По-видимому, мы не очень сильно удобрили его — он снова встает.

— Что?

— С ним все в порядке — если не считать отпечатка шины на рубашке, он… — Кларк внезапно замолчал, всматриваясь в ее лицо. — Кто ударил тебя, Мэри?

— Что?

— У тебя изо рта течет кровь. Кто ударил тебя?

Она поднесла палец к углу рта, посмотрела на красное пятно на нем, затем лизнула его.

— Это не кровь — это вишневый пирог, — сказала она и засмеялась надрывным, отчаянным смехом. — Давай уедем отсюда, Кларк, пожалуйста, уедем отсюда.

— Ну а как же… — Он устремил взгляд на Мейн-стрит, которая была широкой и — по крайней мере пока — пустой.

Мэри заметила, что, несмотря па собранные на городской лужайке гитары, усилители и микрофоны, вдоль Me?ee-стрит не было протянуто электрических проводов. Она не имела представления, откуда Царство Рок-н-Ролла получало электроэнергию (впрочем… может быть, некоторое представление она все-таки имела), но уж точно не от компании «Сентрал Орегон пауэр энд лайт».

«Принцесса» набирала скорость, как это свойственно всем дизелям — не очень быстро, зато с неумолимым постоянством, — оставляя позади темно-коричневое облако выхлопных газов. Мэри успела заметить, как мимо пронеслись расплывчатые очертания универмага, книжного магазина и магазина для беременных женщин под названием «Рок-н-ролл колыбельная». Она увидела молодого человека с каштановыми волосами, завитки которых падали ему на плечи. Он стоял у входа в «Рок-м-сок-м биллиарде эмпо-риум». Его руки были сложены на груди, и один сапог из змеиной кожи опирался на покрашенный в белую краску кирпич. У него было красивое, хотя и тяжелое, словно чем-то недовольное лицо, и Мэри сразу узнала его.

Узнал его и Кларк.

— Это старый Лизард Кинг собственной персоной, — произнес он сухим равнодушным голосом.

— Да, я знаю. Я видела.

Да — она видела, но образы походили на сухую бумагу, сгорающую под концентрированным напором безжалостного света, который, казалось, наполнял ее воображение. Словно силой ужаса Мэри превратилась в человека, способного концентрировать свет подобно увеличительному стеклу. Она понимала, что если они вырвутся отсюда, у них не останется никаких воспоминаний об этом Странном Маленьком Городке. Воспоминания превратятся в пепел, развеваемый на ветру. Именно так, конечно, и случается с подобными вещами. Человек не может сохранить такие адские образы, такие адские переживания и остаться нормальным человеческим существом, поэтому его ум превращается в раскаленную домну, сжигающую каждый образ, как только он возникает.

Так вот почему большинство людей все еще могут позволить себе роскошь не верить в привидения и дома, населенные призраками, подумала она. Когда ум встречается с чем-то ужасающим и противоречащим здравому смыслу, подобно человеку, повернувшемуся и взглянувшему в лицо Медузы, он тут же забывает обо всем. Он не в силах не забывать. Боже мой! Единственное, чего ей хотелось, кроме того, как выбраться из этого ада, — это забыть обо всем случившемся.

Она увидела небольшую группу людей, стоящих на асфальте у междугородной станции рядом с перекрестком у дальнего конца города. Это были обыкновенные люди с испуганными лицами в выцветшей обычной одежде. Мужчина в промасленном комбинезоне механика. Женщина в форме медсестры — когда-то форма, наверное, была белой, но сейчас она превратилась в грязно-серую. Пожилая пара — она в ортопедических туфлях, он со слуховым аппаратом в одном ухе, — прижимающиеся друг к другу, словно дети, боящиеся заблудиться в густом темном лесу. Мэри поняла без дополнительных разъяснений, что эти люди, как и молодая официантка, — настоящие жители Царства Рок-н-Ролла, Орегон. Их поймали подобно тому, как насекомоядные растения ловят насекомых.

— Пожалуйста, Кларк, увези нас отсюда, — простонала она. — Пожалуйста. — Что-то поднималось вверх в ее горле, и она прижала руки ко рту, уверенная, что ее стошнит. Но вместо этого она громко икнула, и вырвавшийся наружу воздух обжег горло, словно огонь, и напомнил ей вкусом пирог, который она ела в «Рок и буги».

— Все будет в порядке. Успокойся, Мэри.

Дорога — она больше не думала о ней как о Мейн-стрит, потому что уже видела конец города перед собой, — проходила мимо муниципального пожарного депо Царства Рок-н-Ролла слева и школы справа (даже в своем состоянии крайнего ужаса ей показалось что-то реальное в цитадели образования, именуемой средней школой Царства Рок-Н-Ролла). Трое детей стояли на игровой площадке рядом со школой, наблюдая равнодушными глазами за проносящейся мимо «принцессой». Впереди, на подъеме, там, где дорога огибала выступ скалы, виднелся знак в виде гитары:

«ВЫ ПОКИДАЕТЕ ЦАРСТВО РОК-Н-РОЛЛА

ДОБРОЙ НОЧИ, МИЛЫЕ, ДОБРОЙ НОЧИ»

Кларк вписался в поворот, не сбавляя скорости, и увидел на дальней стороне автобус, перекрывающий дорогу.

Это был не обычный желтый школьный автобус, похожий на тот, который они видели издалека, когда въезжали в город. Этот был раскрашен без удержу сотнями цветов и тысячью психоделических завитков, огромный сувенир Лета Любви. Окна были разукрашены цветками и знаками мира. Когда Кларк закричал и обеими ногами нажал на педаль тормоза, Мэри с фатальным равнодушием прочитала слова, плавающие на раскрашенной стороне, как на раздутом дирижабле: «ВОЛШЕБНЫЙ АВТОБУС».

Кларк приложил все усилия, но все-таки не смог затормозить вовремя. «Принцесса» врезалась в «Волшебный автобус» на скорости десять или пятнадцать миль в час с заблокированными колесами. Густой дым поднимался из-под шин. Раздался глухой, как из бочки, удар, когда «мерседес» врезался в самую середину раскрашенного автобуса. Мэри снова бросило вперед на ремни безопасности. Автобус качнулся на своих рессорах, но не сдвинулся с места.

— Подай назад и постарайся объехать его! — крикнула она Кларку, но интуиция говорила ей, что все кончено. Двигатель «принцессы» продолжал работать, но как-то прерывисто. Мэри видела пар, поднимающийся от разбитого радиатора, словно дыхание раненого дракона. Когда Кларк перевел рычаг автоматической трансмиссии на задний ход, двигатель пару раз кашлянул, задрожал, как старый промокший пес, и заглох.