— Да, ночами всё ещё прохладно.

— Сейчас… — Продолжая удивлять меня и даже немножечко шокировать, его величество снял мундир, который служанки, видимо, уже успели почистить, и накинул его мне на плечи. Выглядел он как новенький и пах соответственно. Приятной свежестью и… Редфритом. Этот аромат навевал мысли о прогретой солнцем лесной поляне с её горькими травами, а королевский мундир в целом ещё больше сбивал с настроя быть спокойной и собранной.

Но совершенно не избавлял от дрожи.

— Спасибо, — поблагодарила заботливого тирана.

А заботливый тиран меж тем продолжал интересоваться:

— Так что вы здесь делали? Да ещё и одетая… так легко.

Должно быть, под «легко» подразумевалось «фривольно».

— Марсела, одна из горничных, постирала мои вещи. Я никак не могла уснуть, вот и решила немного пройтись. А вы?

Повторяемся, Даня, повторяемся.

Король это тоже заметил, но вместо того, чтобы отчитать за непозволительное по отношению к его монаршей персоне поведение, снова улыбнулся.

День улыбок у него сегодня, что ли…

— А у меня тоже бессонница. Слишком много мыслей…

Рискуя снова утонуть в этих бессовестно синих глазах, взглянула на него повнимательнее. Тёмные круги отчётливо проступали даже в полумраке, и взгляд, несмотря на улыбки, был каким-то потухшим. Да и в целом вид у его величества был усталый. Хотя каким ещё он может быть после столкновения с накаи? В этом всё дело. Просто отдохнуть ему надо хорошенько, выспаться как следует и снова станет бодрым, свежим тираном-огурчиком.

Пауза затянулась. Редфрит не спешил её нарушать, как и не собирался уходить из беседки. А я не представляла, как бы поаккуратнее выяснить, что ему известно о Даниэлах.

Знает ли о существовании второй Дани или феи не признались?

— Надеюсь, её величество быстро поправится. Я хотела сказать, очнётся, — озвучила единственное, что посетило мою не слишком ясную голову.

Почему-то в присутствии этого мужчины в ней всякий раз случались солнечные затмения.

Галеано усмехнулся и проговорил, немного помедлив:

— Признаться, какой-то части меня хотелось бы, чтобы она никогда не приходила в себя.

Мда. И что мне это даёт? Да ничего, собственно. И ведь не спросишь же напрямую. А если спросишь, последствия могут быть самыми неожиданными.

И не самыми приятными. Для попаданки Дани.

Пока я просчитывала возможные варианты развития событий, его величество предложил:

— Присядем?

И шагнул туда, где пряталась моя сумка, вызвав во мне бурный протест и очередной приступ паники.

— Нет! — рванулась наперерез, схватила его за руку.

Как назло, именно этой ночью луна светила так ярко, а звёзды ей в том помогали. Не хватало ещё лишиться своей новообретённой заначки. А если Редфрит вспомнит, что это королевские цацки… Тогда у меня начнутся реальные проблемы.

— Нет? — удивился его величество.

Опустил взгляд, и я машинально последовала его примеру. Моя левая рука вольготно устроилась на его предплечье, правая же касалась королевских пальцев: сильных таких, горячих. И мне вдруг тоже стало жарко.

Дурная, дурная, Даня.

— Простите, ваше величество, — сказала я отстраняясь. Даже руки за спину убрала, чтобы за чужих мужей не хвататься. — Просто… скамейка холодная. Я уже проверяла своей… Собой, в общем.

— Тогда, может, пройдёмся? — никак не желал он сворачивать наше знакомство.

Ну хоть к сидушке не рвётся и то неплохо.

Решив, что за несколько минут прогулки сумка никуда не денется, а увести от неё Галеано — благое дело, кивнула и спустилась следом за ним по ступенькам.

И снова молчание. Идём, то и дело касаясь друг друга плечом, и это так странно… Нет, не случайные прикосновения, а спокойная атмосфера между нами. Спокойный Редфрит. Странно осознавать, что мужчина, столько раз дававший понять, как сильно тебя ненавидит, больше этого чувства к тебе не испытывает.

Ничего, по сути, не испытывает, но… Но ловить его улыбки было приятно. Мне самой почему-то хотелось улыбаться.

— Надолго вы к тётушке?

— К тётушке? — удивилась я и тут же мысленно огрела себя веткой с ближайшего куста. — Ах да! К тётушке… Думаю, что пока не прогонят, — пошутила и снова почувствовала, как начинаю краснеть от его улыбки.