– Нет, балалайка слишком тихо играет. Дай что-нибудь другое, погромче.

Гусля дал ему скрипку. Незнайка принялся пиликать смычком по струнам и сказал:

– А ещё громче ничего нет?

– Ещё труба есть, – ответил Гусля.

– Давай-ка её сюда, попробуем.

Гусля дал ему большую медную трубу. Незнайка как подует в неё, труба как заревёт!

– Вот это хороший инструмент! – обрадовался Незнайка. – Громко играет!

– Ну, учись на трубе, если тебе нравится, – согласился Гусля.

– А зачем мне учиться? Я и так умею, – ответил Незнайка.

– Да нет, ты ещё не умеешь.

– Умею, умею! Вот послушай! – закричал Незнайка и принялся изо всех сил дуть в трубу: бу-бу-бу! Гу-гу-гу-у!

– Ты просто трубишь, а не играешь, – ответил Гусля.

– Как – не играю? – обиделся Незнайка. – Очень даже хорошо играю. Громко!

– Эх ты! Тут дело не в том, чтоб было громко. Надо, чтоб было красиво.

– Так у меня ведь и получается красиво.

– И совсем не красиво, – сказал Гусля. – Ты, вижу, совсем не способен к музыке.

– Это ты не способен! – рассердился Незнайка. – Ты просто из зависти так говоришь. Тебе хочется, чтобы тебя одного слушали и хвалили.

– Ничего подобного, – сказал Гусля. – Бери трубу и играй сколько хочешь, если считаешь, что не нужно учиться. Пусть и тебя хвалят.

– Ну и буду играть! – ответил Незнайка.

Он принялся дуть в трубу, а так как играть он не умел, то труба у него и ревела, и хрипела, и визжала, и хрюкала. Гусля слушал, слушал… Наконец ему надоело. Он надел свою бархатную тужурку, нацепил на шею розовый бантик, который носил вместо галстука, и ушёл в гости.

Вечером, когда все малыши собрались дома, Незнайка снова взялся за трубу и принялся дуть в неё: бу-бу-бу-у! Ду-ду-ду-у!

– Что за шум? – закричали все.

– Это не шум, – ответил Незнайка. – Это я играю.

– Перестань сейчас же! – закричал Знайка. – От твоей музыки уши болят!

– Это потому, что ты к моей музыке ещё не привык. Вот привыкнешь – и уши не станут болеть.

– А я и не хочу привыкать. Очень мне нужно!

Но Незнайка не слушал его и продолжал играть: бу-бу-бу! Хр-р-р! Хр-р-р! Виу! Виу!

– Да перестань ты! – набросились на него все малыши. – Уходи отсюда со своей противной трубой!

– Куда же мне уходить?

– Иди в поле да там и играй.

– Так в поле ведь некому будет слушать.

– А тебе обязательно надо, чтоб кто-нибудь слушал?

– Обязательно.

– Ну иди на улицу – там тебя соседи услышат.

Незнайка пошёл на улицу и стал играть возле соседнего дома, но соседи попросили его не шуметь под окнами. Тогда он пошёл к другому дому – его и оттуда прогнали. Он пошёл к третьему дому – его стали и оттуда гнать, а он решил им назло играть и играть. Соседи рассердились, выбежали из дома и погнались за ним. Насилу он убежал от них со своей трубой.

С тех пор Незнайка перестал играть на трубе.

– Моей музыки не понимают, – говорил он. – Ещё не доросли до моей музыки. Вот когда дорастут – сами попросят, да поздно будет. Не стану больше играть.

Тюбик был очень хороший художник. Одевался он всегда в длинную блузу, которую называл «балахон». Стоило посмотреть на Тюбика, когда он, нарядившись в свой балахон и откинув назад свои длинные волосы, стоял перед мольбертом с палитрой в руках. Каждый сразу видел, что перед ним настоящий художник.

После того как никто не захотел слушать Незнайкину музыку, он решил сделаться художником. Пришёл он к Тюбику и говорит:

– Слушай, Тюбик, я тоже решил стать художником. Дай мне каких-нибудь красок и кисточку.

Тюбик был вовсе не жадный, он подарил Незнайке свои старые краски и кисточку. В это время к Незнайке пришёл его друг Гунька. Незнайка говорит:

– Садись, Гунька, сейчас я тебя рисовать буду.

Гунька обрадовался, сел поскорее на стул, и Незнайка принялся его рисовать. Ему хотелось изобразить Гуньку покрасивее – вот он и нарисовал ему красный нос, зелёные уши, синие губы и оранжевые глаза. Гуньке хотелось поскорей увидеть свой портрет. От нетерпения он не мог усидеть спокойно на стуле и всё время вертелся.

– Не вертись, не вертись, – говорил ему Незнайка, – а то непохоже получится.

– А сейчас получается похоже? – спросил Гунька.

– Очень похоже, – ответил Незнайка и пририсовал ему фиолетовой краской усы.

– Ну-ка, покажи, что получилось! – попросил Гунька, когда Незнайка окончил портрет.

Незнайка показал.

– Да разве я такой? – закричал Гунька в испуге.

– Конечно, такой. Какой же ещё?

– А усы зачем нарисовал? У меня ведь усов нету.