Шрифт:
Олег Петрович обходит стол, а я рассматриваю бывшего главу завода: в целом, приятный мужчина, правда невысокий и с пузом, которое, наверное, он не обхватит даже если вытянет вперед обе свои руки.
Он садится в кресло подле меня и смотрит в мои настороженные глаза, замечаю пот на его висках, а густые усы над верхней губой имеют неприятный рыжеватый жирный отблеск.
– Сейчас ты послушаешь меня внимательно, Катенька. Очень. Внимательно.
Киваю немного запоздало, словно соглашаюсь выслушать, а вот становится неприятно, сомнения и интуиция начинают тихо скрестись по внутренностям, затачивая коготки.
Олег Петрович делает паузу и всматривается в мои глаза. Директор больше не выглядит добрым дядечкой, которым я его видела чуть ранее.
В его зрачках зацветают колкие вспышки.
– Елецкая, сейчас для всего завода, – чмокает губами под пушистыми усами и смачный звук вызывает желание сплюнуть, – нет, не так! Для развития всей области, для нашего благополучия очень важно, чтобы все шло по определенному руслу.
Киваю по инерции. Меня откровенно пугает происходящее.
Моя тушка привлекла сегодня слишком много внимания, и если с Кацем у меня внутренности шпарило от огня, то сейчас изнутри гложет острое неприятие происходящего.
– Для общего благополучия, – вновь повторяет, словно разъясняя глупой овце, которую готовят к закланию, – Катерина Владимировна, мне нужно быть в курсе абсолютно всех дел Димитрия Ивановича. Планы, будущие решения, и так далее. Я буду весьма признателен, если ты будешь информировать меня о всех важных ходах вышестоящего начальства.
– Олег Петрович, я правильно понимаю, вы хотите, чтобы я рассказывала обо всем, что узнаю от Димитрия Ивановича? – спрашиваю опешив.
– Катерина, я жизнь свою положил на поднятие этого предприятия. Ты ведь понимаешь, насколько мы все зависим от своих рабочих мест, – в этой фразе меня что-то цепляет.
Улавливаю угрозу, пытаюсь собраться и не поддаваться эмоциям.
– Мне нужна информация о дальнейших действиях Каца!
В шоке смотрю на директора нашего завода.
Он меня заставляет совершить промышленный шпионаж?
И стоит только подумать это, как передо мной возникают нефритовые глаза Каца и слова:
Лояльность. Я требую абсолютную лояльность, Катрин.
Отрицательно машу головой, упираюсь в спинку, желая увеличить дистанцию.
– Господин Кац проговорил этот момент. Он от меня ожидает лояльность и преданность как от своего референта, а то, что вы мне предлагаете… это… я понимаю, что ваша просьба продиктована заботой о предприятии, но я не смогу, я просто не смогу, Олег Петрович… в народе это называется просто – стучать.
– Просьба? Просьба… – повторяет, вскинув бровь и в эту секунду что-то мерзкое, как холодная змея, проскальзывает по моей спине неприятным предчувствием.
Смотрю в растерянности на вмиг теряющее все добродушие лицо. Медленно поднимается и в пару шагов нависает надо мной, огромный обрюзгший живот не дает мне вскочить с места и отойти на безопасное расстояние.
– Катерина… ты меня не поняла. Деточка. Конечно, ты будешь абсолютно предана Димитрию Ивановичу. Любое его слово исполняется – это факт, но ты, я смотрю, не совсем понимаешь свое положение при господине Каце… Подумай, как я вижу, ты совсем не глупа. Рано или поздно Димитрий уедет, месяц или два самое большее. Не сидеть же ему на севере вечно, у него империя, так сказать. А я останусь у руля. Я. Останусь. Елецкая.
И ты… ты тоже останешься здесь…
– Я вас не понимаю!
Ха! Все уже поняла, но тяну время, пытаюсь найти выход, но не могу…
Лицо директора багровеет, ноздри раздуваются, осознаю, что с каждой секундой приближается нечто злое, плохое, оно летит на меня со скоростью света и я попаду под каток, в капкан, из которого не выбраться.
– Значит так, Елецкая! Под дуру не коси. Ты будешь держать меня в курсе всех решений Каца.
– НЕТ! – подрываюсь с места, но мясистая рука, неожиданно хваткая, опускается на мое плечо и усаживает насильно обратно.
– Рот закрой и слушай! Раз по-хорошему не понимаешь, будет по-плохому. Ты ведь знаешь, что я далеко не последний человек в городе?!
– То, что вы требуете… это мерзко и противно! Я так не могу! Я не доносчица!
– Ты станешь тем, чем прикажу. И раз уж так случилось, что магнат выбрал тебя, хотя я ему преподнес лучшие кадры, то ты станешь его послушной игрушкой. Если Димитрий прикажет сесть, ты сядешь, если захочет, чтобы легла, то ты исполнишь и это…
Иначе…
Глава 12
Холодею. Меня сейчас в помои с головой опускают, а я давлюсь вонючей гадостью и омерзением.
– Вы не можете меня заставить… – проговариваю зло, все-таки вскакиваю, упираю взгляд в мужчину, который не сильно меня выше.
– Еще как заставлю. Все, что прикажу, сделаешь. У меня на тебя такие козыри имеются…
– А если я все расскажу Димитрию?!
Улыбается, щурит глаза и отвечает, растянув мясистые губы в примерзкую улыбочку:
– Попробуй, Елецкая. Твое слово против моего. И помни, кто я и кто ты.