Выдохлась, измучилась, не чуяла ни ног, ни рук, ни головы… И, естественно, когда увидела возле дома огромного мужика с окровавленным топором, слава всем богам на свете, стоящего ко мне спиной…

Хватило мозгов не заорать дурниной, выдавая себя полностью, а тихой мышкой скользнуть в приоткрытую дверь… Ну и закрыть ее, естественно.

На этом мое везение закончилось, судя по всему.

Потому что служба спасения не отвечает, метель за окном крепчает… А в сенях слышатся тяжелые шаги!

Ой, мамочка!

Да от них весь дом ходуном ходит, кажется!

Я слышу, как топает маньяк (а в том, что это маньяк – вообще никаких сомнений, кто еще может в нашей глуши с топором окровавленным таскаться?), сбивая с ног снег… Он еще не понял, что в дом ему пути нет… Сени-то я оставила открытыми…

В нарастающей по геометрии панике опять прикладываю телефон к уху:

– Ваш номер… двадцать… один…

Да чтоб тебя! Меня тут убьют и на куски разделают, пока до десятки хотя бы дойдет!

В сенях скрипят деревянные полы. Самый страшный звук на свете, клянусь!

Скрип-скрип-скрип… И сердце мое в такт – стук-стук-стук…

Шаги замирают у запертой двери. Сердце перестает биться.

С той стороны дергают ручку. Сначала легко. Видно, не понимая, что происходит. Потом все сильнее и сильнее.

Я не дышу, смотрю, не отрываясь, как ходит туда-сюда ручка двери. Самое страшное зрелище на свете, честно-честно! Куда там всяким саспенсам и прочему бреду! Просто дверь, просто ручка… Просто описаюсь сейчас от страха!

Но, когда за дверью слышится нечленораздельный медвежий рев, я понимаю, что до этого – был вообще не страх! А так, детская разминочка!

А вот сейчас – он! Страх!

Дверь начинает буквально трещать, ритмично так, жутко! Он бьется в нее бревном каким-то, что ли? Или башкой… Второе, вероятней, откуда у меня тут бревна, спрашивается?

Рев становится все громче, с двери сыплется труха от диких ударов.

В ужасе опять подношу телефон к уху… Тишина! Просто тишина! Без номера, равнодушно сообщаемого роботом! Словно внезапно я оказываюсь на дне, под толщей воды!

Я отрываю трубку от уха, смотрю на экран. Связи нет. Совсем. Никакой.

За дверью уже не рычат даже, просто долбятся сильно и жутко, дверь ходуном ходит!

Телефон сдох!

И тут мои нервы со звоном лопаются!

Нет уж! Нет-нет-нет!

Вскакиваю и несусь по скрипучей лестнице наверх, где, под самой крышей, в маленькой спаленке висит на стене дедова берданка!

Мозг сработал правильно, я вспоминаю про нее в самый критический момент в жизни!

Правда, вообще нет уверенности, что смогу ее зарядить, найду патроны… Что она вообще стреляет!!!

Но хоть отпугнуть! Хоть прикладом! И вообще! Он – маньяк, конечно, возможно, людоед, это же рязанская глушь, тут ничему не удивишься… Но инстинкт самосохранения у него должен быть!

И огнестрельное оружие – мое преимущество!

Отгоню от дома, а там, глядишь, и связь появится…

Воодушевленная, забегаю в комнатку… И торможу, словно кошка о ковер, всеми четырьмя лапами!

Потому что комната не пустая.

На здоровенной кровати, помимо которой, собственно, в помещении ничего и нет, спит мужик.

С перепугу он тоже кажется мне нереальных размеров!

Оторопело пялюсь на широченную спину, руки, вольно раскинувшиеся по кровати, разрисованные цветными рисунками…

Поджарый зад в белых боксерах.

Волосатые длинные ноги.

Ступни гигантского размера…

Взгляд в панике скользит от самого сладко дрыхнущего мужика по стенам…

Ружья нет! Нет!

Тут снизу слышится дикий треск, дверь, похоже, все-таки почила смертью храбрых, нечленораздельный рев превращается в вполне членораздельный мат, мужик на кровати поднимает голову, смотрит на меня с недоумением через плечо…

А я уже даже не в ужасе, а в какой-то запредельной его степени, осознаю весь кошмар ситуации.

Я одна, в глубокой заднице русской провинции.

В одиноко стоящем в глубине леса доме.

Со страшным огромным мужиком.