Концертный состав на этот раз обошёлся без певиц, но в остальном – если не считать выступлений с оркестром – плотность сценического звучания группы как никогда прежде приблизилась к студийной. Преимущественно благодаря Уайту, работавшему на усилении ритмического фона и ответственному за две басовые партии и ряд гитарных соло. Не обошлась группа и без своего доброго кембриджского друга, саксофониста, а теперь ещё и вспомогательного клавишника Дика Пэрри.

Турне, метко названное Уотерсом «In the Flesh», сопровождалось беспрецедентным по количеству спецэффектов шоу, разработанным под опытным руководством Марка Фишера и Джонатана Парка. О многом говорит уже само количество обслуживающего персонала группы, впервые составившее более шестидесяти человек. Отдельные из использованных тогда идей превратились для Pink Floyd в эталон, хотя не ко всем из них получится вернуться из-за новых норм безопасности. Когда «Sheep» звучала под открытым небом, применялся фейерверк, который с высоты в восемьдесят метров скидывал на публику матерчатые парашюты в виде овец. Начиная с лондонского концерта от 15 марта программу дополнили огромных размеров надувные карикатуры Бизнесмена и его Семьи, разработанные Фишером по дизайну мастера по восковым фигурам Эндрю Сандерса. (К счастью, Роджер проиграл в споре с Марком, настаивая на их натуральном размере.) Символизирующая общество потребления жутковатая семейка висела над сценой начиная с середины «Dogs» и до её завершения, где фигура Бизнесмена сдувалась и опускалась на сцену, изображая падение под тяготами жизни. В американской части турне шоу дополнили столь же внушительные по размерам Телевизор, Автомобиль и Холодильник с «выпрыгивающими» из него гигантскими червями. Главную же роль в каждом представлении играла надувная Свинья, с момента своего незабываемого полёта над Лондоном ставшая своего рода тотемом команды (политизируясь, изменяя пол, дичая и даже клонируясь, этот символ будет сопровождать Pink Floyd и отдельно Уотерса вплоть до нынешних времён). К концу третьего куплета «Pigs (Three Different Ones)» огромная «посланница надежды» выныривала из мрака и под гитарную атаку Гилмора кружила над публикой, купаясь в фиолетовых лучах и клочьях плывущего со сцены дыма, прежде чем быть втянутой обратно. Вскоре появлялся внешне аналогичный, но более дешевый экземпляр, наполненный гелием и пропаном, и взрывался клубами огня. (15 июня, на концерте в Милуоки (Висконсин, США) в качестве эксперимента Фишер заменил пропан смесью кислорода и ацетилена, произведя по-настоящему экстраординарный взрыв.) Периодически в действие вступал круглый экран, чей обновлённый размер – девять метров в поперечнике – позволял каждому в многотысячной толпе оценить взаимосвязь музыки с кинопроекции. В том числе – во впервые представленном анимационном клипе Джеральда Скарфа к «Welcome to the Machine». Новшествами также стали подвижные лампы, обрамлявшие экран с боков, и огромный зеркальный «бриллиант», который возникал над сценой и вращался в свете прожекторов под «Shine on You Crazy Diamond (Part 9)». Отлично сбалансированное квадро позволяло, находясь в любой точке зала или стадиона, оставаться внутри представления. (25 июня внеплановой аттракцией стал гастрольный самолёт группы, который пронёсся над стадионом в Кливленде (Огайо, США), возвестив о начале шоу. За эту эффектную шалость группа была оштрафована на вполне весомые в нынешнем эквиваленте, но мало значащие для неё 1500 долларов.)

Сет-лист «In the Flesh» включал номера только из трёх пластинок. В первом отделении не в оригинальном порядке исполнялся новый материал («Sheep», «Pigs on the Wing (Part 1)», сопровождаемая шумом «ветра» и соединённая с «Dogs» через шелест дождя и грохот грома, «Pigs on the Wing (Part 2)» с гитарным соло Сноуи и «Pigs (Three Different Ones)», включающая запись хохота из «On the Run»). Во втором – весь «Wish You Were Here» (вокал в «Have a Cigar» – Уотерс и Гилмор, гитарное соло – Уайт). (Интересно, что баллада «Wish You Were Here» (содержащая аранжировочные и структурные новшества) предварялась звуками из радиоприёмника, извлекаемыми в настоящем времени.) И на бис – одна или две «саксофонные» композиции из «The Dark Side of the Moon», где «Money» достигала десяти минут звучания за счёт гитарной дуэли Сноуи и Дэвида. Лишь 9 мая в Окленде (Калифорния, США) последней неожиданно была исполнена «Careful with That Axe, Eugene», а 6 июля на заключительном концерте в Монреале (Канада) группа распрощалась с публикой, сыграв долгую блюзовую импровизацию. Обычно же завершали на «Us and Them».

Вне виниловых «оков» Гилмор и Райт смогли проявиться во всей своей неформатной силе, значительно удлиняя оригинальную длительность «Sheep», «Pigs» и «Shine on You Crazy Diamond». В первой из них и в «Welcome to the Machine» Уайт впервые в своей жизни предстал перед публикой в качестве заправского басиста, хотя осваивать смежную специальность ему пришлось в экстренном режиме, в течение трёх недель до начала репетиций (перед тем сообщив группе, что с бас-гитарой он давно на «ты»). Кроме того, Гилмор и Пэрри обеспечивали поддержку Райту, эпизодически играя фоновые клавишные партии, а на завершающих концертах турне Дэвид добавлял басовую партию к отыгрышу «Pigs on the Wing (Part 2)».

(К сожалению, ни одно из этих шоу (как и выступления ряда предыдущих лет, начиная с 72 года) не сняли на видео. Не был выпущен и концертный альбом. Этот нонсенс Мэйсон спустя годы назовёт большим позором для группы.)

В течение двух дней в пятнадцатитысячном «Westfalenhallen» Дортмунда (Западная Германия) состоялось два концерта под абсолютный аншлаг. Такого же успеха удостоились ещё четыре шоу в этой стране – по два в залах Франкфурта и Берлина (на первом не обошлось без инцидента: непроницаемая густота дымовых эффектов спровоцировала «взыскательную публику» на бомбардировку сцены пустыми бутылками и банками от пива). Затем часть февраля Pink Floyd колесили по прочим регионам капиталистической Европы. (Для рекламы четырех концертов в Париже (Франция) по инициативе местных властей выпустили сотню мусорных урн в виде свиней, которые расставили по всему городу.) В середине марта была открыта серия представлений на родном острове, продлившаяся до конца месяца, а после началось турне по Северной Америке, открытое 22 апреля выступлением на Бейсбольном стадионе Майами (Флорида, США).

В то время над погружённым в очередную волну экономических проблем «цивилизованным сообществом» висела мутная аура первородного панка. Модными стали игры в агрессивный протест против лицемерия и зарвавшихся авторитетов, безнадёжно удалённых от проблем простого человека. Наверняка, созвучие «Animals» такому мейнстриму повлияло даже на поклонников Pink Floyd, и часть из них могла идти на концерты, подсознательно настраиваясь на встречу с новыми апологетами отвязного движения. Интересно, что основа альбома закладывалась ещё в 74 году, до возникновения панк-рока как общеобозримого явления, но именно в те дни, когда группа начала терять подлинный контакт с публикой. А спустя три года круг судьбоносно замкнулся. Просуществовав более десяти лет, будучи в статусе всемирно признанных мастеров, Pink Floyd получили то, к чему, так или иначе, упорно шли: зачастую неуместный рёв гигантской, слабоуправляемой толпы, активное употребление спиртного и даже массовые потасовки прямо перед сценой – всё, что не имело ни малейшего отношения к трепетной вдумчивости, столь важной для достойного восприятия группы. Теперь многие «поклонники», чей уровень осведомлённости о репертуаре Pink Floyd ограничивался, в основном, мегахитами уровня «Money» и «Wish You Were Here», тратились на билет, по большому счёту, «прикола ради». Осознание этой новой реальности не могло не стать для флойдов изматывающей психологической атакой. Где, вероятно, более всего терзаний приходилось на долю Роджера как автора всех текстов программы, каждый из которых сочинялся с надеждой на подлинный отклик.

Тем временем триумфальная цепь великолепных выступлений ураганом неслась уже по Штатам. Проработка визуальной стороны и исполнения к тому моменту достигла ещё большей высоты, поскольку Уотерс и Гилмор с самого начала ревностно держали руку на пульсе, указывая техникам на необходимость той или иной корректировки, координируя работу осветителей и следя за звуком.

Ну а тяжелый настрой Роджера всё зримее проецировался на остальных, даже на самодостаточного и ироничного Ника. Ситуация накалялась из концерта в концерт. Настолько, что Рик, поначалу взбодрённый бронебойной энергией шоу, плавно стёк в лоно своей былинной полулетаргии. Неудивительно, что ближе к концу турне группа работала уже на чистой автоматике, без удовольствия от игры, лишь из чувства долга перед общим делом. Наиболее проницательные поклонники смогли тогда отметить, что холод уловим как в некоторой инертности звучания, так и в поведении музыкантов. Отчуждение росло. Отчуждение между самими флойдами, их отчуждение от зрителей и слушателей, тех, связь с которыми ещё недавно виделась такой необходимой. В какой-то момент Райт оказался настолько не в духе, что и вовсе исчез, твёрдо намереваясь покинуть этот «праздник жизни». Говорят, его едва успели выловить в аэропорту, вернув назад лишь после слёзных уговоров.

И вот, День Откровения – 6 июля 1977 года, Монреаль (единственное за всё турне появление группы в Канаде), последнее, пятьдесят пятое шоу. На Олимпийском стадионе – около сотни тысяч зрителей (часто приводится цифра в семьдесят семь тысяч, соответствующая количеству проданных билетов и не учитывающая неизбежный процент безбилетников). Два часа на сцене превращаются для Pink Floyd в медленную пытку. Особенно для Роджера, которого едва не сломил уже предыдущий концерт в Чикаго, собравший столь же огромную, и не менее «случайную», как казалось, публику.

В тот вечер толпа просто надрывалась в своей диковатой активности, словно пыталась превзойти саму себя, сфокусировать в одном шоу всю тяжесть почти полугодовых гастролей. В добавок ко всему, музыкантов раздражал вид огромного крана, который не успели убрать с едва построенного крытого стадиона. Этот индустриальный антураж, имеющий мало общего с действительно пригодными для выступлений площадками, по словам Райта, «заставил его задуматься о пугающей пропасти, в которую они скатились в погоне за прибылью».