Эвери коротко взглянул на него, улыбка чуть поблекла. Потом вновь повернулся к Роланду, теперь уже улыбаясь во весь рот.

– Крыша не течет, так что, если пойдет дождь, вы не промокнете. Что вы об этом скажете? Вас это устроит?

– Более чем. Я думаю, что вы очень деятельный человек, а мэр Торин слишком добр к нам.
– Он действительно так думал. Только не мог сказать, почему городские власти так расстарались.
– И мы благодарим его за заботу о нас. Не так ли, парни?

Катберт и Ален энергично кивнули.

– И мы с благодарностью принимаем ваше предложение.

Кивнул и Эвери.

– Я ему передам. Езжайте с миром, ребята. Они подошли к коновязи. Эвери вновь пожал каждому руку, на этот раз уделив особое внимание лошадям молодых людей.

– Значит, до завтрашнего вечера, молодые джентльмены?

– Да завтрашнего вечера.
– согласился Роланд.

– Как думаете, сумеете найти "Полосу К" самостоятельно?

Опять Роланда удивило сквозившее в голосе презрение. А может, оно и к лучшему. Если Главный шериф держит их за недоумков, кто знает, какую выгоду можно из этого извлечь?

– Мы его найдем, - ответил Катберт, вскакивая на лошадь. Эвери подозрительно уставился на грачиный череп, красующийся на луке седла. Катберт заметил этот взгляд, но сдержался и оставил свои мысли при себе. Роланда такая реакция друга и удивила, и обрадовала.
– Счастливо оставаться, шериф.

– А вам, парни, счастливого пути.

Он стоял у коновязи, крупный мужчина в хаки, с пятнами пота. расползающимися из-под мышек, черных сапогах, слишком уж начищенных для шерифа, дни и ночи не слезающего с седла. И где взять такую лошадь, которая сможет целый день таскать на себе такую тушу, подумал Роланд. Хотел бы посмотреть на это чудо.

Эвери помахал им вслед рукой. Его помощники тоже спустились с крыльца. Дейв - первым. И они проводили юношей взмахами рук.

3

Как только Альянсова молодежь, рассевшись на дорогих лошадей, скрылась за поворотом, держа курс на Главную улицу, шериф и его помощники опустили руки. Эвери повернулся к Дейву, тупое лицо которого враз превратилось в куда как умное.

– Что думаешь, Дейв?

Дейв сунул монокль в рот и начал покусывать латунную оправу. Шериф Эвери давно уже отказался отучивать его от этой привычки. Сдалась даже жена Дейва, Джуди, а Джуди Холлис, в девичестве Джуди Уэртнер, обычно добивалась того, чего хотела.

– Мягкие, - ответил Дейв.
– Мягкие, как скорлупа яиц, только что выскочивших из куриной задницы.

– Возможно.
– Эвери засунул за пояс большие пальцы, покачался на пятках, - Но тот, что говорил больше всех, в плоской шляпе, не думает, что он мягкий.

– Не важно, что он думает.
– Дейв все грыз монокль.
– Сейчас он в Хэмбри. И ему, возможно, придется сменить свою точку зрения на нашу.

За его спиной заржали другие помощники. Даже Эвери улыбнулся. Они должны оставить этих богатеньких сосунков в покое, если богатенькие сосунки не будут докучать им... такой приказ поступил из дворца мэра... но Эвери не мог не признать, что не прочь общипать им перышки, очень даже не прочь. А особенно ему хотелось врезать сапогом по яйцам тому, кто насадил на луку седла этот идиотский птичий череп... он же все время стоял и изгалялся над ним в полной уверенности, что такая деревенщина, как Херк Эвери, не заметит, чем он занимается... но настоящее удовольствие шериф бы получил, стерев этот ледяной взгляд с глаз парня в плоской миссионерской шляпе, увидев, как поднимается в них страх по мере того, как мистер Уилл Диаборн из Хемпхилла осознает, что Нью-Канаан далеко и его богатый папашка ничем не сможет ему помочь.

– Да.
– Он хлопнул Дейва по плечу, - может, ему придется переходить на наш образ мышления.
– Он вновь улыбнулся... совсем другой улыбкой, не из тех, которыми щедро одаривал счетоводов Альянса.
– Может, им всем придется.

4

Трое юношей проехали вереницей мимо "Приюта путников" (молодой и, несомненно, слабоумный парень с торчащими во все стороны темными волосами, который изо всех сил скреб кирпичное крыльцо, поднял голову и помахал им рукой. Они ответили тем же). Затем перестроились в ряд, с Роландом посередине.

– И что вы думаете о нашем новом друге, Главном шерифе?
– спросил Роланд.

– Нет у меня никакого мнения.
– радостно заявил Катберт.
– Абсолютно никакого. Мнение - это политика, а политика - зло, из-за которого многих вздергивают на сук, когда они еще молоды и красивы.
– Он наклонился вперед, побарабанил пальцами по грачиному черепу.
– Дозорному, правда, он не глянулся. Сожалею, что приходится говорить об этом, но дозорный держит шерифа Эвери за мешок с жиром, в котором нет ни одной заслуживающей доверия кости.

Роланд повернулся к Алену:

– А что скажешь ты, молодой мастер Стокуорт?

Ален ответил не сразу, такая уж у него была привычка, пожевывая травинку, которую сорвал, наклонившись над газоном:

– Если бы, проходя мимо, он заметил, что мы горим, думаю, он бы не остановился, чтобы пописать на нас.

Катберт расхохотался.

– А ты, Уилл? Что скажешь ты, дорогой капитан?

– Он-то меня не заинтересовал... за исключением одной фразы. Учитывая, что пастбище для лошадей, которое они зовут Спуском, тянется на тридцать колес вдоль моря и уходит в глубину на пять-шесть, там уже начинается пустыня, откуда, по-вашему, шериф Эвери узнал, что мы разбили лагерь на земле Кройдона, на его ранчо "Пиано"?