– Ян, ты плакала? Он тебя обидел? – тут же поменял тон Антон и шагнул в комнату.

– Никого я не обижал, – всколыхнулся Боря.

У меня не маленькая кухня, но сейчас казалось, что мы втроём в сжимающейся клетке. Что я делаю здесь?

– Зря я приехала. Разбирайтесь сами, кто кого и чем обидел, пока мы не наговорили друг другу лишнего. А ты, Борис, заканчивай уже свой загул. Утомил. Ещё и мужа моего за собой тянешь. – я решительно шагнула к выходу и уже от двери, повернувшись, сказала, – не ожидала я увидеть такое. Я переночую у мамы.

Я выскочила из лифта на парковке словно разъярённая фурия и, почти не прогревая машину, резко газанула на выезд.

Пф! Как отвратительна ревность.

Пока я сама не испытала этого удушающего и ядовитого чувства, я и не представляла его силы.

Антон познакомил меня с Борисом практически сразу, как начинал ухаживать за мной. А на нашей свадьбе Борис был свидетелем. Когда он женился, то мы дружили семьями, хотя с его женой, Лялей, мне было сложно найти общий язык. Борис женился на модели. А мир моделей бесконечно далёк от меня.

Тем не менее мы приятельствовали. Вместе проводили время. И Антон всегда ревновал меня к своему другу. Вначале немного в шутку, а потом, после очередного скандала в Бориной семье, всерьёз.

Ляля не хотела детей из-за своей карьеры. А Борька мечтал о большой семье.

Каким боком я попала под ревнивый взгляд мужа, не представляю. Но, зная его чувство, я всегда старалась избегать Бориса.

И только сейчас я в полной мере поняла Антона.

Вот оно как ощущается. Кислотой и желчью в горле. Ядом в сердце. Красным туманом в голове.

Седьмая глава

Мои родители живут в Ясенево. Переехали после олимпиады в начале восьмидесятых, когда активно начали расселять коммуналки в центре.

Моя мама родилась на Фруктовой улице. У бабушки с дедом было две комнаты в доме с деревянными перекрытиями. Сложно идентифицировать точно, но по моим представлениям и по выцветшим фото, это трёх или четырёхэтажный дом, построенный ещё до войны в деревне Фруктовка. С большой прихожей и пятью или шестью комнатами на разных хозяев. В одной из комнат было огромное окно, под которым зимой намерзал лёд, по воспоминаниям бабушки.

Я помнила её рассказы. Я была маленькая и мне было ужасно, просто до слёз, жалко маленькую мою мамочку, что мёрзла у окна.

Все эти дома давно снесли, а жильцов расселили. Мои поехали жить в новый район. Ужасно далёкий. Но со своим метро. И практически в лесу.

Говорят, что когда проектировали Ясенево, то его проспекты были рассчитаны на аварийную посадку самолётов. Не знаю, насколько это правда, но улицы в районе реально широкие. Надо только дотолкаться до них в пробках по Профсоюзной.

К моим я доехала уже спокойная. Прелесть расстояния. Пока доберёшься – уже перекипишь и примешь решение.

Тем более странной для меня была реакция моей мамы.

– Зачем ты уехала от мужа? – возмущалась она.

– Мне неприятно и неловко было там находиться. Два пьяных похмельных друга. Зачем я им? – пожала я плечами.

– То есть ты бросила беспомощного пьяного мужа на его шального друга и уехала? – взмахнула руками моя мамочка.

– Мам! Беспомощному мальчику тридцать шесть годиков. Справился же он самостоятельно с чрезмерным выпиванием. Справится и с похмельем. Я ему не нянька! – ответила я.

– Вся твоя беда в том, что ты не ухаживаешь за мужем! Нельзя бросать мужчин на самотёк! Он должен знать, что нужен тебе любой! – мама в последнее время ударилась в гиперопеку.

– Мам, давай не будем ругаться. Как папа? – постаралась я отвлечь её.

– Папа твой – упрямый баран! Он уже вполне может досрочно выйти на пенсию и бросить работу. Скажи ты ему! Он меня не слушает! А Ярик приезжал, так и вовсе стал на сторону отца! – мама легко переключилась на другую тему.

– Ну если мой серьёзный старший брат так считает, то, похоже, что отцу действительно лучше ещё немного поработать? – спросила я, проходя в комнату и здороваясь с отцом.

– Тем более что я не кирпичи таскаю, а лекции читаю. И с молодёжью рядом свой возраст воспринимается легче, – вклинился в наш разговор отец.

Шестьдесят три года, а ума нет! – вынесла свой вердикт мама и ушла на кухню шуршать чайником.

Мама раньше тоже преподавала в университете вместе с отцом, но вот уже чуть больше года, как она вышла на пенсию и мечтала вместе с папой жить на даче в Савелово. И всячески продавливала эту тему.

Очень ей хотелось простой деревенской жизни, которую она не знала и не представляла всех трудностей.