«Глаха, как же тебе повезло!», «Доченька, ты умничка! Может, сразу второго?», «Надеюсь, вы родите и мальчика. Вовочка всегда мечтал о сыне!», «Жалко, молочка нет, иммунитет бы не помешал!» – многозначительные взгляды и подмигивания родных пролезают в сердце. Царапают. Ранят. Возмущают. Я представляю себя бидоном, помните, желтые такие, из детства? Только пустым. Но воспитание не позволяет ответить что-нибудь резкое.

За сестру переживаю. Мы погодки. Но если я в двадцать четыре «счастливая» мать, она – несчастная жена. Такой Клавка стала не сразу. Три года назад вы бы ее не узнали. Узкие глаза от постоянной краснопомадной улыбки, шоколадные кудри. Чуть располневшие бедра – она нашла принца и успокоилась. Наплевала на спорт, занялась изучением поваренных книг. И, черт возьми, преуспела в этом. Воскресные обеды проходили на «ура». Кулебяки, расстегаи, курники – для меня эти слова ассоциировались только со сканвордами. А она пекла, накрывала, убирала.

– Вам придется лечь на операцию, срочно.

Словом можно убить, так ведь говорят классики. Не врут. Нет, Клавка осталась жива. Теперь она не печет, а маринует, вялит, сушит. И не смотрит мужу в глаза. Нет, на людях они по-прежнему роскошная пара. Сестра держит марку. Работать ей не хотелось никогда. Муж-адвокат попался удачно. Киношная внешность брюнета, врожденное чувство стиля. С каждым годом их путешествия круче, сюрпризы – дороже. Но подаренный герпес, из-за которого она теперь женщина без матки, Клавка не забудет точно. «Я не знал», – периодически шепчет он. «Незнание закона…», – хочет ответить она, но молчит. Деньги победили.

Так вот. Вы бы видели сестру, когда она встречается с племяшкой. Это натурально другой человек. Со светящимся лицом. С улыбкой, которая преображает мир.

Конец ознакомительного фрагмента.