Дверь приоткрыли совсем чуть-чуть, дюймов на шесть.

– Одну минуту. – Худой как скелет дворецкий с унылым выражением лица захлопнул дверь.

Какая неучтивость! Заставить его ждать у порога – да это просто оскорбление. Тем более в такую мерзкую погоду. А где мальчик-конюший, которому надлежит позаботиться о лошади путника? Бедное животное заслужило хороший уход и ведро овса.

Он досчитал до десяти, постукивая ногой, затем вновь взялся за медный дверной молоток. Тот же самый человек открыл дверь. Костлявая рука вернула ему визитную карточку.

– Герцога нет дома.

Дворецкий собирался закрыть дверь, но не тут-то было. Престон успел просунуть ногу в дверной проем. С него достаточно! Даже если герцога нет дома, усталый путник мог рассчитывать на некоторое гостеприимство. Выпить чего-нибудь согревающего, посидеть немного у огня. Это даже не любезность – просто правила приличия.

Оттолкнув дворецкого, Престон ворвался в фойе. Старик дворецкий отступил, вцепившись в дверную ручку. Престон повернулся, сбросил мокрый плащ и шляпу и протянул их дворецкому. Тот, казалось, ничего не замечал, уставившись куда-то поверх плеча Престона.

– Ничего страшного, Стэнфорд. Я приму лорда Батерса.

Престон сразу узнал этот вкрадчивый голос. Дворецкий поклонился и подхватил плащ и шляпу гостя. Престон бросил на ходу:

– Пожалуйста, позаботьтесь, чтобы одежду просушили и вычистили. Привет, Уомсли! Никак не ожидал тебя здесь встретить. Что, в Лондоне закрыли все притоны?

Уомсли обратился к дворецкому, сделав вид, что не слышит ехидных замечаний Престона:

– Займитесь этим поскорее. Лорд Батерс не задержится надолго. – Он взмахнул рукой, отпуская слугу. – И принесите чай в библиотеку.

Пропустив гостя вперед, Уомсли продолжил:

– Про Лондон я ничего не знаю. Я бросил свои старые привычки…

Они направлялись в правое крыло дома.

– У лондонских потаскух, должно быть, траур.

– Я посвятил себя герцогу. Я хочу скрасить ему последние дни, насколько сумею.

Лицо Уомсли приняло ханжеское выражение.

– Я здесь, чтобы повидать его светлость.

– Догадываюсь. Мой дядя неважно себя чувствует и не принимает незваных гостей.

– Он тебе не дядя.

– Брат моей бабки, дядя в третьем поколении. Не сразу выговоришь.

Он указал Престону на одно из неудобных кресел, покрытых черными чехлами из конского волоса.

– Называй как хочешь – дело не в этом.

Другими словами, Уомсли – наследник титула. Только это и имело значение. Престон выбрал другое кресло, покрытое коричневым бархатом, поближе к скудному огню.

– Стэнфорд даже не отнес герцогу мою визитку.

– Почему ты так решил?

– Может быть, он чемпион по бегу? Даже если это и так, в чем я сильно сомневаюсь, вряд ли он мог так быстро добраться до покоев герцога и вернуться обратно.

– А кто тебе сказал, что герцог у себя?

– Дворецкий сказал, герцог плохо себя чувствует.

– Стэнфорд просто не хотел ходить туда-сюда лишний раз. Он ведь знал, каков будет ответ. Все слуги знают, что герцог при смерти. Он принимает только близких ему людей. Старика утомляют даже эти визиты. Я бы их тоже запретил, будь это в моих силах.

Престон старался сохранить невозмутимое выражение лица, хотя его так и подмывало высказаться – ведь именно Уомсли решил, что ему незачем встречаться с Норбундширом.

Появился дворецкий. Чай был жидкий, но по крайней мере горячий.

– Вот что я тебе скажу. Я сам отнесу твою визитную карточку дяде, пока ты пьешь чай.

Престон протянул ему визитку, и Уомсли выскользнул за дверь.

Прошла долгая минута, прежде чем из дальнего угла библиотеки послышался голос:

– Вам ведь не удастся повидать герцога, вы это знаете. Этого сидящего поодаль человека Престон заметил сразу, как только вошел. Уомсли почему-то не представил его гостю и не говорил с ним.

– Я это сразу понял.

Мужчина наклонился вперед:

– Тогда почему…

– Так я могу выпить чаю без докучливого внимания Уомсли.

Мужчина откинулся в кресле. Престон закончил фразу:

– И еще я могу поговорить с вами. Кто вы? Как вас зовут?

– Коллинз. Джеймс Артур Коллинз. Я поверенный в делах герцога вот уже шесть месяцев, с тех пор как умер мой отец. Я хожу сюда две недели, каждый день, а этот племянник – или кто он там – не разрешает мне повидаться с герцогом. Не нравится мне Уомсли. Я просто его боюсь.