– Камера криогенного… не то. Заслонки подачи... дальше, дальше, – бормотал Мэл, поглядывая между тем на терминал. – Было бы проще, будь тут указано содержание.

– Вот! – Джини быстро подставила ладонь и ткнула пальцем в надпись жирным «Особенности блокировки шлюз дверей. Обязательно к ознакомлению».

– Черт подери, любое действие ведет к немедленной блокировке. Не думаю, что противопожарная система до сих пор функционирует, да и она не сможет спасти нас от взрыва, – проговорил мужчина, пробегая глазами по страницам. – Так, в случае заражения или загрязнения внутренней среды персонал обязан спасать данные исследований. Спасение ведется закрепленной группой лиц… дальше… Так-так, эвакуационное время до блокировки шлюз-дверей – пятнадцать минут. Последними обязаны эвакуироваться из помещения старшие научные сотрудники (руководитель или его заместитель), имеющие при себе специальные одноразовые ключ-карты (ОКК) от шлюзовых дверей. В случае закрытия и блокировки дверей до того, как все сотрудники успели эвакуироваться, старший научный сотрудник обязан использовать свою ОКК и выпустить людей до того, как начнет действовать функция отчистки.

Пять минут, семнадцать секунд.

Они переглянулись и в недоумении смотрели друг на друга не дольше нескольких секунд, а после бросились в разные стороны шарить по столам в поисках карты, изображение которой было выделено на странице в отдельную рамку. Мэл считал, что было бы слишком удачным найти хоть одну такую карту, но другого выхода просто не было. И времени тоже.

Дернув запертый ящик стола, Малкольм прочитал надпись на нем:

«Ключ М. Д. Кэмпбелл (Зам.Науч.Рук Э. Эн. Эльдвинг)».

Мэл в шоке уставился на заломинированную бумажку, прикрепленную чуть выше ручки запертого ящика, и коснулся до боли знакомых инициалов. Эмма уже раскрыла ему глаза, взбудоражив память еще в металлических стенах «Крошки». В детстве он слышал разговоры родителей, слышал название как частной научной организации, где работала его мама, так и название планеты, после экспедиции на которую здоровая женщина так скоропостижно скончалась. Однако со временем он просто все забыл, а увидеть прямое тому доказательство было неожиданно и одновременно с тем больно.

Четыре минуты, девять секунд.

Мэл с силой начал трясти ручку, надеясь выломать ненадежный маленький замок. Но не выходило.

Три минуты, сорок секунд.

– Мэл! Ничего нет! – воскликнула Джини, подбегая к капитану.

– Погоди, – он покраснел от натуги, упираясь ногами в тумбу с ящиком, которая с виду казалась гораздо более хрупкой, чем была на самом деле. Механизм щелкнул, и кэп рухнул на задницу, больно ударившись копчиком. Однако он сжимал в руке выдернутый с мясом ящик, наполненный разными бумагами, парой УнНИ[1], одним старым планшетом, фоторамкой и целой коробкой тех самых ОКК. – Великий вакуум!

Джини первая схватила коробку с ключ-картами и бросилась к двери, приставляя первую попавшуюся ОКК к панели со страшной фразой «Блокировка». Малкольм же замешкался на несколько секунд, глядя на фотографию, где он с родителями позировал перед фотографом в их большом саду. Пятилетний Мэл, не представляющий, что меньше чем через четверть века станет капитаном космического корабля, держал в руке большой красный цветок – герберу – и широко улыбался. Он помнил этот момент. Сжав с силой челюсти, Мэл схватил рамку, пихнул тонкие пластины УнНИ в карман и сунул старый планшет подмышку. В том, что эти вещи принадлежали его матери, он не сомневался.

Две минуты двадцать две секунды.

ОКК не хотели подходить, и панель выдавала лишь красные круги, означающие ошибку. Джини быстро перебирала карточки и кидала ненужные к ногам, что-то тихо бормоча под нос.

Минута пятьдесят.

Ученая громко выругалась от радости, что, наконец, ОКК подошел и створки со скрипом начали медленно разъезжаться в стороны.

– Бежим! – крикнул Малкольм и толкнул девушку перед собой в проход, куда она едва пролезла.

Ему же пришлось подождать несколько драгоценных секунд, так как проход до сих пор был слишком узкий, чтобы он мог протиснуться. Несмотря на то, что Джини была уже по ту сторону, эти секунды она тоже стояла на месте, не обращая внимания на его просьбы не ждать. Двигаясь боком, Мэл явно заработал себе царапины на спине и груди, но выбрался.

Теперь все зависело от скорости их передвижения. Куда быстрее, чем по пути вперед, они пробежали коридор и взобрались по лестнице. Джини забиралась первой и не сказать, что Мэл пихнул ее вперед только из-за желания скорого спасения, это к тому же было эстетически приятно.

– Классные у вас, ученых, костюмчики, – чуть запыхавшись, выдавил Мэл и с улыбкой на лице получил в ответ обвинение в извращенстве. – Называй меня, как хочешь, но я рад, что если мы, все-таки не успеем, то, по крайней мере, я умру, испытывая эстетическое удовольствие.

Ему показалось, или он услышал сдавленный смех?

Свободной рукой он крепко обхватил ладонь Вирджинии и погнал вперед, выжимая всю скорость, на которую был способен. Джини иногда спотыкалась, но потом набирала тот же темп. Казалось, теплицам не было конца. Растения вокруг, потревоженные бегом людей, шелестели и сбрасывали скопившуюся росу на и без того влажную землю под ними.

– Давай-давай, – Мэл и Джини вылетели через стеклянные двери в тот момент, когда земля под ногами содрогнулась и начала с ужасным ревом уходить куда-то вглубь. Они продолжали бежать, а за их спинами с хлопком, в обжигающем вихре, поднимался огонь. – На землю!