Ей казалось, она его обидела.

Ведь не трудно было догадаться, что он ее ночью охранял. Так глупо вышло, она себе просто места не находила. Когда он наконец вернулся с двумя мисками каши, она готова была бежать навстречу, но не решилась. Подошла осторожно и проговорила:

– Ты извини, я не специально. Ты не подумай, правда…

Он смотрел на нее, что-то такое было в серых глазах, ей казалось – не понимает. А он неожиданно кивнул и показал в сторону плетеного столика:

– Суах* (садись), Алия.

У нее сразу отлегло от сердца. Уселась, пождав под себя ноги, вздохнула полной грудью и улыбнулась. И тут же покраснела, потому что мужчина застыл, глядя на нее.

***

У нее светлые серые глаза с темной каемкой по краю и голубые белки. У здешних девушек белки глаз желтоватые, черные волосы и кожа такого оттенка, как кость, у них коричневатые губы и десны. Тэмир имел женщин, видел. А у нее белая кожа, и губы от природы яркие, как дикие ягоды на снегу, волосы – золотой ковыль…

Одна прядка упала на щеку, он хотел поправить.

Неожиданно полог шатра колыхнулся, на пороге возник посланник.

– Великий Угэ-хан собирает совет, тебе надлежит явиться.

Выплюнул это и уставился на него с неприязнью. Тэмир сцепил руки на груди и проговорил:

– Я услышал.

Тот брезгливо скривил рот и убрался. Плевать было Тэмиру на его презрение. Но момент был испорчен. Тэмир шумно выдохнул, в считанные секунды уничтожил кашу в своей миске и встал. Надел ханский халат, бляху десятника, подумал и прицепил к поясу меч. Еще нож в голенище. Надел малахай.

Обернулся к девушке, а у нее глаза огромные, тревожные. Тэмир не хотел, чтобы она боялась, но сейчас он должен уйти. Сказал:

– Коркма* (не бойся), хурдан келим* (я скоро вернусь).

И вышел.

***

Почти сразу появилась Цэцэг, принесла травный отвар, лепешек и запах лета. Здесь оно тоже есть. Не такое, как дома. Сухое, пыльное, но цветущие травы и солнце…

Цэцэг говорила с ней, они дальше продолжали понемногу учить язык. Потом девушка убежала, обещала попозже зайти. Понятно, у нее ведь дела. Это Аля могла целыми дня сидеть у Тэмира в шатре и ждать его возвращения.

Потому что без него Але сразу становилось не по себе. Когда он уходил куда-то, не хотелось его отпускать. Казалось, ему грозит опасность. Все эти страшные люди с жестокими лицами, для которых ничего не стоит чужая жизнь. Насмотрелась она на них еще тогда, в первый день. До сих пор стоял в глазах кровавый поединок и как толпа орала: «Цом! Цом!». Трофей, добыча.

Тэмир ведь один из них, такой же. Не дура все-таки, Аля понимала, что раз она – трофей и живет в его шатре, значит, по местным законам она принадлежит ему со всеми потрохами. Но. Но.

Он защищал ее, заботился. И он не тронул ее и пальцем.

Аля не знала, что творится за пределами этого шатра, из которого страшно было даже нос высунуть. Могла иметь только смутное представление. Ясно одно – между ней и этим опасным миром только Тэмир. Если бы не он, неизвестно, что бы с ней было. Она нервно вздрогнула, вспомнив того страшного мужчину. И тех других. Смотревших на нее, как на кусок мяса.

А Тэмир… Пока что она своим присутствием создает ему одни проблемы.

Вот и надо перестать быть амебой и начать делать хоть что-то полезное. Хотя бы порядок тут навести.

Холостяцкий шатер одинокого воина был пустоват, и в принципе тут и так все содержалось в относительном порядке. Но Аля нашла себе работу. Сложить аккуратно, почистить, рассортировать, красиво уложить.

Когда-то давно, в другой жизни, когда она была студенткой и училась на ландшафтного дизайнера, Аля планировала свою жизнь. Конечно, думала, что у них с Пашей будет квартира. Сначала, наверное, однокомнатная, или даже студия, больше бы они в ипотеку не потянули. Потом, может, сменили бы на двушку… Каким это все казалось ей безумно далеким и пресным. Пустым.

Словно только здесь началась ее настоящая жизнь.

«Боишься – не делай, делаешь – не бойся, а сделал – не сожалей».

Сожалела ли она теперь? Нет. То, что открывалось впереди, пугало, но было интересно.

Вроде ничего особенного у Тэмира в его холостяцком жилище не было. Совсем немного одежды, обувь старая, шкуры, куски войлока, полотнища ткани. Было оружие, доспехи, седла, кое-какая утварь, инструменты. Все она более или менее упорядочила, старалась сделать, чтобы было красивее. Оставалась его постель, Аля смотрела на нее и не решалась коснуться.