– Вы тоже видите это? – вдруг спросил Орлин. – Хлеб не убран, а косцы где-то прохлаждаются!

– Да, Орлин… Мы тоже не знаем, почему поля пусты, – ответил Мергал.

Дорога тянулась вдоль широкого поля, которое вскоре снова сменила поляна из одуванчиков. Неясыть не рискнула повторить свою шалость. Какое-то время она держалась сама по себе, а потом вдруг поравнялась с Догдаром и нежно прижалась к нему. Воин отреагировал, обняв девушку.

Они шли так, погружённые в собственные мысли, пока поляна вновь не сменилась полем.

– Что за дела? Где косцы? – На этот раз, Орлин был всерьёз встревожен – уже второе поле, которое встретилось им на пути сегодня, пустовало. – Или вы снова скажете, что я – ворчливый гном, что работники отошли передохнуть, или по другим делам?

– Лучше бы ты снова ошибся…– проронил Рагнар, уходя куда-то глубоко в себя.

Коротышка покосился на сотника. После того, что случая, когда храбрый воин хорошенько всыпал гному, который не в меру развязал свой длинный язык, он, Орлин, старался вести себя осторожно. По крайней мере, по отношению к Рагнару. Вот и сейчас коротышка скосил маленькие хитрые зелёные глазки на войта и затих. Хотя в его голове, без сомнения, ещё нашлось бы пару десятков ядовитых словечек, которыми бы мог с удовольствием наградить человека. Охота говорить почему-то вдруг пропала и у остальных: то ли страх стал этому виной, то ли сами хранители просто не желали высказываться – так или иначе, но какое-то время отряд двигался в полном молчании. И только ветер мог развеять эту тишину. Временами он раскачивал высоко растущие ветки могучих дубов, разбросанных тут и там, от чего листья, что росли на ветвях, весело шелестели. Управляемый волей Пакрома, ветер раскачивал и молодые хлебные колосья. Они покорно склонялись, приветствуя путников, и шумели в такт шуму деревьев. Шелест деревьев и шелест колосьев сливались в один звук – не слишком громкий, но и не слишком тихий. Этот звук заполнял собой пространство, но воины будто и не слышали его, а продолжали идти, пока Неясыть, внезапно вышедшая вперёд, не заметила что-то, лежащее на тропинке.

– Стойте! – её встревоженный крик разом перекрыл шум ветра, древесной листвы и душистых колосьев. – Там что-то есть…

Хранители все разом остановились, и устремили взгляды вдаль, стараясь смотреть туда же, куда только что смотрела Неясыть.

– Что ты там увидела, Неясыть? – после непродолжительной паузы, спросил Догдар встревожено.

– Мне показалось, что там кто-то лежит… – растерянно пробормотала эльфийка. – А что именно? Ты можешь разглядеть? – осторожно спросил Рагнар.

– Нет… – Ночная Охотница вздохнула. Все четверо разом почувствовали, как сильно переживает девушка. Переживает за то, что не может разглядеть, что там вдали.

– Давайте подойдём поближе и посмотрим… – предложил Мергал

Отряд стал подбираться к загадочному бесформенному пятну, растянувшемуся посреди дороги. Это пятно, о котором никто из Хранителей ещё совсем недавно даже понятия не имел, теперь пугало воинов. Пробираясь вдоль поляны, обильно засеянной хлебом, Избранные Великих Весов Равновесия вглядывались в каждый куст, в каждое дерево, чтобы не упустить момент, когда в укрытии хоть кто-нибудь зашевелиться.

– Смотрите!

Внимание Хранителей было приковано к кустам, к деревьям, и к хлебной пашне. На дорогу они почти не обращали внимания. И уже даже, казалось, позабыли про странный силуэт. И только Неясыть, Ночная Охотница, в нужный момент сумела обратить внимание на это злополучное пятно. Крикнула.

– Смотрите, там человек!

– Что?

– Там, на дороге… Это пятно – человек!

Неясыть не обманула. Тело, привлёкшее внимание девушки, принадлежало человеку. На нём была свободная белая рубаха с широким воротом, на поясе подвязанная верёвкой, на которой болтался небольшой мешочек. Такие же светлые штаны были заправлены в высокие сапоги. Рядом валялась шляпа с широкими полями и коса.

– Это крестьянин! – со страхом произнёс Рагнар. в этот момент в его голове мелькнула страшная догадка, но молодой воин не спешил делиться ею со спутниками – а вдруг он ошибся. Чтобы проверить свою догадку, Храбрый Воин склонился над мертвецом, чтобы получше разглядеть его шею.

Не ошибся – с досадой подумал сотник: на шее зиял косой розовый порез – след от клыков.

– Ну что там, Рагнар? – окликнул Догадр сотника.

– Демоны уже были здесь до нас, – холодно произнёс сотник, поворачиваясь к Хранителям. – Этот крестьянин погиб от клыков Сына Смерти!

– Так вот куда подевались косцы… – Орлин внезапно сорвался с места и подошёл вплотную к телу мёртвого крестьянина.

– Куда это он? – насторожился Рагнар, поворачиваясь к Догдару.

– Не знаю… – вздохнул тот.

Тем временем гном склонился над телом крестьянина и стал осматривать его.

– Я не удивлюсь, если он не один здесь лежит… – холодно сообщил он, выпрямляясь. – Тут следы – лап и крови.

Рагнар, Мергал, Догдар, и Неясыть приблизились к Орлину. Видимо, они пожелали лично убедиться в правдивости слов коротышки. И тот охотно показал им длинную алую борозду, уходящую далеко в заросли. Хранители пошли по кровавому следу, всей душой желая, что их предположения так и останутся предположениями. Но очень скоро стало понятно, что коротышка оказался прав: всего в полусотне шагов от тела первого косца Хранители обнаружили ещё троих. Все мужчины – два человека и один гном – лежали в зарослях кустарника лицом вверх, и у всех на шее виднелся яркий алый след от клыков. Шляпы и косы валялись тут же. Косы не были окровавлены – неужели крестьяне даже не сопротивлялись?

– Из засады подкрались, алокожие дети смерти… – заключил Орлин презрительно.

– Похоже это не всё! Смотрите! – вскричала Неясыть, показывая на новую алую борозду, украшающую хлебное поле. Хранители пошли по этой дорожке, ожидая, куда она их приведёт. И обмерли, когда нашли в кустах ещё четырёх крестьян. Рядом с эльфом и тремя гномами растянулся демон – уборщики хлеба пытались бороться, но демонов было слишком много, так что их не спасли даже косы. Следы лап и крови вели хранителей всё дальше, так что они дошли до конца поля и то и дело натыкались на растерзанные тела несчастных крестьян.