Щаз-з! Уже язык стерся!

– Может, пообедаем вместе? – предложил я нейтральную территорию.

Алина на секунду зависла, но кивнула и неожиданно накинулась – аж наши зубы стукнулись, – грязно целуя с языком, а потом отпустила, потянув сначала нижнюю губу зубами. Больно. Королева недовольна. Ну ничего, будет орать у меня, когда доберусь до ее тела. Мало не покажется.

Поднял взгляд – королевская свита шушукалась метрах в трех дальше по коридору, не сводя с меня взгляда. Аля и София, кажется. Я подмигнул им и улыбнулся. Девчонки захихикали, переглядываясь, выперли сиськи вперед, пока Верхова не видела. Я ухмыльнулся и повел взгляд назад к обузе на своей шее, мазнул им по стенке, у которой пошевелилась какая-то тень. Сердце екнуло, тело вздрогнуло, перед глазами замелькали черные мушки, член заинтересованно поднял голову.

Марина.

Мы. Учимся. В одном. Универе.

Твою. Мать.

Хотелось хорошенько тряхнуть эту пигалицу. Какого черта?! Она знала?! Знала? Знала! И ни черта не сказала!

Мне будто дали под дых. Дико захотелось уничтожить оставшийся в легких воздух дымом сигареты. Королева универа на шее теперь казалась камнем, который утащит на дно. Похлопал себя по карманам, достал пачку Captain Black's, отцепил от себя руки Алинки и шагнул по коридору к выходу.

– Виталь! – пулей ударилось в спину недовольное.

Да не пошла бы ты…

***

Душили слезы. Хотелось орать и реветь, а еще больше – вцепиться в шикарные космы Верховой и протащить ее по полу в этой белоснежной блузке, а ему – просто надавать по щекам…

…и чтобы он поймал меня за руки, прижал к стене и поцеловал на глазах у этой шлюхи, сказал, что просто хотел подразнить, что ему нужна только я…

Когда отошла от стены, показалось, что Виталя заметил меня. Но нет – он просто искал по карманам сигареты. А так хотелось, чтобы повернул голову! Вдруг, если бы увидел, подошел бы хоть просто поздороваться? Вот бы Алина разозлилась!..

…и уничтожила меня потом. Самая красивая девушка в университете, модель, не раз снимавшаяся в рекламных роликах и смотревшая на мир с обложек глянцевых журналов, ведущая молодежного ток-шоу «Между нами говоря».

Я бросилась в туалет, заперлась в кабинке и дрожала от ледяной дыры в груди на месте сердца, которое высыпалось острыми осколками, что жгли ревностью. Сидела на крышке унитаза в кабинке и кусала ладонь чуть не до крови, чтобы не разреветься. Не знала, как сегодня смогу учиться. Хотелось уйти с занятий, закрыться дома и реветь в подушку.

Легче было справляться со своими чувствами, зная, что у Витали нет девушки. И вообще, я сама виновата. Могла же просто подойти к нему и сказать: «Привет, сосед! Узнаешь меня?»

Подвывала тихо-тихо, спуская эмоции. Веки налились свинцовой тяжестью, я чувствовала себя разобранной на части.

Это вчерашний поцелуй… Затопала ногами от того, как стало обидно, кулаки сжимались, ногти впивались в ладошки, только я даже не чувствовала этого, потому что зажмурилась, задрав голову, будто это помогло бы удержать слезы.

Боже, больно-то как видеть их вместе!..

***

«Жду в “Шок'ладнице”» – пришло сообщение от Алины.

За десять минут до конца ленты я молча собрал учебники и вышел из кабинета, удивив препода. Забежал к секретарше в приемную ректора, назвал адрес и узнал нужную мне фамилию, номер телефона и курс. За обещанную шоколадку девушка согласилась помочь. Я стоял у двери аудитории, когда она постучалась и попросила выйти Марину Хорошилову, улыбнулась мне и удалилась в приемную.

Маринка выскочила из кабинета так стремительно, что я еле успел ее поймать. Прижал к стене у двери за плечи и еле сдержался, чтобы не впиться в пухлые губы поцелуем. Еле отодрал от них взгляд:

– Ничего не хочешь мне сказать? – спросил строго.

– Иди к своей Алине! – гордо задрала она нос.

Затащить бы в туалет, спустить трусы и нашлепать по голой заднице за то, что вчера не сказала, что мы учимся вместе. Все три пары думал только о ней, о том, как теперь все усложнилось. Я едва мог стоять в полушаге от Марины, хотелось придавить всем телом, почувствовать ее тепло, кусать, целовать, вдыхать ее необычный запах… Смотрел в глаза сердито, стараясь не сползать взглядом на губы, но видел их и терял секунды.

– Держись от меня подальше, поняла?! – процедил я сквозь зубы.

Не хотел напугать, но она вспыхнула уже знакомо, будто под тонкой кожей загорелись угли, губешки задрожали, а на ресницы навернулись слезы. Меня прижимало к ней, намертво клеило, я вяз в ее глазищах, словно подернутых туманом и блестящих одновременно. Тонул в них, из последних сил пытаясь выплыть и хлебнуть свежего воздуха, потому что рядом с ней грудь распирало, мозг клинило, штырь топырило.

Да что ж такое-то?!