Его разбудил солнечный луч, падающий через мансардное окно прямо на кровать. Мик застонал, натянул на голову плед и попробовал доспать, но вскоре понял, что это бесполезно.

Вставать не хотелось. Мик перевернулся на спину, закрыл глаза, прислушиваясь к себе.

Свое состояние он мог сравнить с послевкусием от ужина в мишленовском ресторане. Рецепторы раздразнены вкусами, голова кружится от текстур и форм, но насыщения нет даже близко, наоборот, аппетит разыгрался с удвоенной силой.

Но зато теперь он был счастливым обладателем клубной карты и мог не бояться, что метрдотель захлопнет дверь перед его носом, извинившись, что мест нет.

Совершенно уверенный, что Элли и Джэм не появятся на завтраке, он все-таки встал, когда до его окончания оставалось полчаса. Есть не хотелось, но вот кофе нужен был в терапевтических лошадиных дозах.

В зале нашелся один только Рассел. Он гипнотизировал чашку с кофе, перед ним в стакане бурлила, растворяясь, таблетка. Наверное, аспирин, подумал Мик и задался вопросом: был ли аспирин в аптечке Рассела, дала ли его Хлоя или Денни смотался в ближайшую аптеку.

– Недоброе, – буркнул Рассел. Взял стакан, залпом осушил его.

– Утро, – хмыкнул Мик. Взял себе кофе, присел за свободный столик и понял, что в аптеку надо бы съездить и ему. Или в супермаркет.

– Что-то не похоже, что у тебя утро такое уж доброе, – сказал Рассел с подозрением. – Я мало что помню из вчерашнего вечера, но, по-моему, уж для тебя-то он был неплох?

– Да и для тебя тоже хорош, – хмыкнул Мик, вспомнив, как Рассел распевал песни. А в саду они с Денни, кажется, собирались искать лягушек.

Рассел помрачнел и, подхватив чашку, пересел к нему за столик.

– Я с ним не спал, – сказал хриплым шепотом. – Я вообще того… По бабам.

– Ориентация – не больше чем заблуждение, – Мик отпил глоток кофе. – Симпатия – она не к вагине или члену, согласись.

– Да блядь, не умничай, пожалуйста, и без тебя тошно, – Рассел страдальчески поморщился. – Симпатия – это все понятно. Но чтобы встало, нужно-то побольше… – он посмотрел на Мика с какой-то непонятной надеждой.

Мик подумал, что у него самого такой проблемы никогда не было. Виной ли тому была молодость, когда гормоны подавляют голос разума, или он просто никогда не задавался подобными вопросами, теперь уже и не поймешь. Важным было попытаться объяснить это Расселу.

– А на что у тебя встает? – спросил он. – Большие буфера, крутые бедра?

– Буфера, конечно! И задница! И… – Рассел резко умолк и запустил руку в волосы. – Ты нарочно, да? – он посмотрел на Мика с возмущением. – Что за идиотский вопрос такой вообще? “На что встает”, – передразнил с издевкой. – Когда чувствует, что хочет вдуть, тогда и встает.

– Ну и как? – Мик понизил голос. – Хочет? Только не говори, что нет, потому что иначе мы бы не сидели здесь и не вели этот разговор.

– Ты вообще кто? – Рассел с подозрением на него уставился. – Засланный психолог? Признавайся давай, где у тебя камера? – он протянул руки и шутливо облапал Мика за грудь. – А если серьезно, не знаю я, – вздохнул затем. – Он же пацан совсем.

– Да, только порой и тебя за пояс затыкает языкастотью, – заметил Мик с улыбкой.

Рассел помолчал, а потом резко отодвинул чашку.

– Да ну нахер! – выдохнул с чувством. – Вот же бес в ребро. Подкачу лучше к Игме или к этой вашей златовласке.

– А не пожалеешь потом? – спросил Мик, проигнорировав желание заметить, что и Элли, и Игма пошлют незадачливого Казанову куда подальше. Сейчас не в этом было дело. – Сможешь его забыть?

– Ты что, подглядывал? – Рассел снова притянул к себе чашку, будто пытаясь спрятаться за ней от смущения.

Нет, Мик всего лишь оказался на месте Рассела. Вот только ему нужна смелость не для непривычного секса, а чтобы влиться в уже состоявшиеся отношения.

– Он тебя поцеловал? – Мик улыбнулся. – Вообще-то я вчера слышал, что тебя обещали пустить сверху. Но предложение было действительно только вчера.

Рассел воровато оглянулся и наклонился к нему.

– Он сунул руку мне в штаны, – прошептал хрипло. – И отдрочил так, что я только воздух потом хватал, боясь инфаркта.

Мик мысленно присвистнул. Джэм очень ошибся, говоря, что Денни нужно целых десять лет на порабощение Голливуда.

– Вот, а ты задаешься вопросом, что сделать, чтобы встало, – Мик тоже перешел на шепот, потому что в зал вошла немолодая пара. – Тут о другом думать надо: как не слить прежде, чем вставишь.

Рассел посмотрел на него в упор и вдруг хлопнул ладонью по столу, отчего женщина испуганно дернулась.

– Вот страшный ты человек! – сказал он громко. А вот продолжил уже едва ли не шепотом: – Такими темпами, боюсь, что вставят мне…

– А чего именно боишься? – Мик не ставил целью его “дожать”. Но зачастую мы боимся страха как такового, а не чего-то конкретного. – Если отдрочил на славу, значит, и все остальное делать умеет. Твоя работа – подмахивать да дышать не забывать. А то и правда помрешь под ним, и что тебе в эпитафии-то писать?