А ещё я почему-то вспомнил, что именно с Американского континента в этом мире пошла мода на аудиогазеты — артефакты, на которых статьи и заметки записаны в виде звука. Ну и стопка картинок прилагается. Очень дорого, но это пока. Потом подешевеют, и люди в этом мире тоже постепенно отвыкнут читать обычные газеты. А может даже возникнет что-нибудь наподобие магического интернета.

— Ну что? — спросила Инна, когда мы отправились ловить такси, чтобы вернуться в наше поместье Мортира. — Увязывать манатки? Думаю, что через несколько дней придется уже выезжать.

— Куда выезжать? — удивился я.

— В ссылку, — развела руками девушка. — Если бы ты не убил этого типа, то ограничились бы внушением. А за труп ссылка гарантирована. На дальнюю границу какую-нибудь. В самый захудалый гарнизон. А так-то профессиональных бретёров бывает и за решетку отправляют.

— Чёрт! — действительно задумался я, припоминая внешние границы содружества русских царств. — И если туда, куда волки гадить не бегают, то это на Урал получается?

— И хорошо если не заполярный, — кивнула Инна. — Но что поделать? Ты не мог этого гада не убить. Очень уж он меткий стрелок… Был.

— Я не должен был попадаться на провокацию, — проворчал я.

— Да нет, — вздохнула воинственная блондинка, хотя когда я с ней познакомился была брюнеткой, но для девушек менять внешность совершенно естественно. — Если вызов хотят кинуть, то ничего ты не сделаешь. Зато может больше никто не рискнет. Этот и вправду самый опасный был. А на трибунах, я думаю, много понимающих в стрельбе сидело.

Я только выругался, понимая, что все мои планы на обзаведение заводами-пароходами в Твери откладываются на неопределенный срок. А Инна, явно желая разрядить обстановку, спросила:

— А эта ниппонка что-то тебе сигнализировала? И зачем она вообще туда вылезла?

— Тварь она, — вздохнул я. — Хотела посмотреть вблизи, как меня подстрелят. Так что краской получила справедливо.

— А-а-а… — протянула девушка, беря меня под руку. — А я уж думала, что она какие-то намёки делала.

— Да нет, — отмахнулся я, не желая лишний раз акцентировать внимание на повышенном внимании ко мне со стороны кучи девушек и женщин от школьниц до совсем взрослых матрон. — И она же какая-то совсем большая шишка, как я понимаю.

— Большая-то большая, но тварь еще та. Вдобавок вертит папашей как их палочками для риса. Поначалу сильно привередничала и всех женихов очень сильно и грубо посылала, так что те от неё теперь шарахаются, особенно когда она в перестарки попала. Ей уже двадцать пять. Вот с отцом по Европе мотается, он с неё глаз не спускает, чтобы ничего не закрутила ни с кем, но в других развлечениях не ограничивает. А вот романы ни-ни. Все ещё надеются её у себя выгодно пристроить. А она от всего этого дико бесится. Гадость кому сказать, а при возможности и сделать — только так.

— Откуда ты всё это знаешь? — удивился я, прежде не замечав ни у кого их моих девушек страсти к сплетням, особенно великосветским.

— В войска съездила. Пообщалась. Думаешь они там об оружии болтают?

— Думаю, что нет. Но не предполагал, что и с девушкой будут о своём… о наболевшем.

— Ну, со мной-то как раз о великосветских сплетнях, — улыбнулась Инна, прижимаясь к моему плечу. — Я не позволяю даже болтать о чём-то покруче в моём присутствии.

— И о чем великосветском ещё болтают? — неосторожно спросил я, о чём тут же пожалел.

— Княжна Ольга Владимирская родила, — ехидно произнесла Инна. — Но это уже месяца два как, а вот буквально вчера стало известно, что у ребёнка нашли какой-то нереальный магический потенциал.

Мне оставалось только зубами скрипнуть. Вот… стал папашей. И хоть виноват не я, а Ива, но тело-то моё работало… хм… развлекалось.

Мы быстро доехали до окраины Твери, где в конце жилой улицы, зажатое между складами и полудохлым заводом, раскинулось небольшое поместье, почти посередине которого возвышалась толстостенная башня, прозванная Мортирой. Ну и всё поместье так назвали. Сейчас там кипит стройка нашего нового дома, взамен разрушенного. Но кипеть ей еще долго, потому как деньги у нас водятся и дом хочется посолиднее и попрочнее. Стены из тесанного камня, способные надежно остановить пулю и малокалиберный снаряд, в местных реалиях совсем не роскошь

Жить же пока приходится в вагончиках, впрочем вполне комфортных. Нас выбежали встречать все девчонки, и Инна чуть не захлебываясь от восторга рассказала, как прошла дуэль. Правда, остальные девчонки восторга не разделили. Для них дуэль была очередной реальной опасностью для меня, а не развлечением, как для воинственной Инны. Хотя и та разошлась уже после того как всё закончилось.

Вполне ожидаемые неприятности начали поступать со следующего утра. Девчонки приволокли кучу газет, и я в очередной раз поразился заголовкам. Нет, как это понимать? Даже одна из так называемых солидных газет тиснула передовицу: «Барон Мухоморов-Мортира опозорил Тверское царство, подлым приемом убив на дуэли невинного американца». Это каким подлым приемом? Оказался быстрее? То есть я должен был позволить убить себя, чтобы доказать, что без хитростей обычный человек не мог выиграть дуэль у профессионального бретёра, или как говорят сами американцы, ганфаера?