Кусты раздвинулись. На том самом месте, где Дан изображал Пака, дети увидели маленького, коричневого, широкоплечего человечка с торчащими ушами, курносым носом, косыми голубыми глазами и смеющимся лицом. Он заслонил лицо от солнца, как будто наблюдал за Основой и другими героями Шекспира, и низким голосом (именно таким голосом три коровы просят, чтобы их подоили), начал:

Он остановился, приложил руку к уху и, подмигнув, продолжал:

Дети смотрели, затаив дыхание. Маленькое существо — оно было Дану по плечо — спокойно шагнуло в Кольцо.

— Я давно уже не практиковался, но мою роль надо играть именно так.

Дети никак не могли оторвать от него глаз, разглядывая с головы до ног — от темно-синей шапочки, похожей на большой цветок, до голых, покрытых шерстью ног. Наконец он рассмеялся.

— Пожалуйста, не смотрите на меня так. Вы же сами меня вызвали. Кого же ещё вы ожидали?

— Мы никого не ожидали. Эта земля наша.

— Ваша? — переспросил пришелец, опускаясь на траву. — Тогда зачем же вы играли «Сон в летнюю ночь» три раза подряд, именно в Иванов день, именно в центре Кольца и рядом, совсем рядом с одним из принадлежащих мне холмов в Старой Англии? Вот холмы Пука — они же и есть холмы Пака, мои холмы. Это же ясно как дважды два! Смотрите!

Он указал на голый, покрытый папоротником склон холма Пука, который начинался сразу за ручьём. Дальше склон терялся в лесу, а за лесом поднимался Маячный холм. Он достигал высоты пятисот футов [6] и был увенчан голой вершиной, оттуда просматривались долина Певнсей [7] , Британский канал [8] и почти вся южная часть голых холмов Даунс [9] .

— Клянусь Дубом, Ясенем и Терновником! — продолжал Пак, все ещё смеясь. — Если бы кто-то сыграл так несколько сотен лет назад, то все Жители Холмов высыпали бы на эту лужайку, как пчелы в июне.

— Мы не знали, что этого нельзя делать, — сказал Дан.

— Нельзя! — Маленький человечек прямо затрясся от смеха. — Совсем наоборот! В старые времена короли, рыцари и мудрецы отдали бы все свои короны, копья и мудрые книги, чтобы узнать, как сделать то, что сделали вы. Если бы вам помогал сам волшебник Мерлин [10] , у вас не могло бы получиться лучше. Вы отворили Холмы! Вы отворили Холмы! Такого не случалось тысячу лет!

— Мы… мы не нарочно, — сказала Юна.

— Конечно, не нарочно! Именно поэтому у вас и получилось. К несчастью, холмы сейчас пусты, все их жители ушли. Я один остался. Я — Пак, самый древний в Англии Житель Холмов, или Древнец, к вашим услугам. Конечно, если вы этого хотите. Ну, а если нет, то вы только скажите, и я сразу уйду.

Прошло добрых полминуты, а Пак все смотрел на детей, не отводя глаз и не мигая, а дети смотрели на него. Взгляд у Пака был добрый, а губы вот-вот готовы были растянуться в улыбку.

Юна первой протянула ему руку.

— Не уходи, — сказала она. — Ты нам нравишься.

— Угощайся! — предложил Дан, протягивая мятый пакет с яйцами.

— Клянусь Дубом, Ясенем и Терновником, вы мне тоже нравитесь! — вскричал Пак, срывая с головы свою голубую шапочку. — Посыпь-ка мне булочку солью, Дан, и я поем вместе с вами. Тогда увидите, каков я. Некоторые из нас, — продолжал Пак уже с набитым ртом, — не выносят или соли, или подков, висящих над дверьми, или ягод рябины, или текучих вод, или холодного железа, или звука церковных колоколов. Я же ничего не боюсь! Ведь я Пак!

Он осторожно смахнул с себя крошки и вытер руки.

— Мы всегда считали, — начала, запинаясь, Юна, — что, если бы это когда-нибудь произошло, мы бы точно знали, что нам делать. Но сейчас все происходит совсем по-другому.

— Она имеет в виду встречу с волшебником, — пояснил Дан. — Я никогда в них особо не верил, с шести лет уж точно.

— А я верила, хотя и не очень, пока не выучила балладу Корбета «Прощайте, награды и феи» [11] . Ты знаешь это стихотворение?

— Какое, вот это? — спросил Пак. Он отбросил назад свою большую голову и начал:

Подхватывай, Юна!

Эхо отдавалось со всех сторон маленькой лужайки.