Шрифт:
На ужин? Свои люди? О чем это он? Может, поэтому он купил мне украшения, а не для того, чтобы загладить свою вину. Обида вышла на первый план при воспоминаниях прошлого. Ему нужна игрушка, видимость семейной жизни, а не любовь.
Он оставил после себя шлейф таинственности и много вопросов в моей голове. Ну и футляр с набором, который я захлопнула и включила снова лекции профессора Макнила (прим. автора: профессор Макнил появлялся в «Грешных играх» а также в романах «Принуждение» и «Подчинение»).
Я с удовольствием досмотрела все учебные материалы, сделала домашнее задание, а также отправила профессору на одобрение свой проект. И только после этого заметила, что рядом с футляром лежал толстый конверт со свежераспечатанными фотографиями.
Карим забыл? Или оставил их мне?
Я только потянулась к конверту, но тут же закрыла его, как только услышала мужской смех вперемешку с женским и с опаской оглянулась на пляж.
Это был не Карим.
Глава 27
Женский смех резко проник в мой разум и смел все мысли о никчемности жизни. Я подняла голову и увидела девушку славянской внешности в открытом коралловом купальнике, а рядом с ней… Хусейна. Кто бы сомневался. Я сразу же отвернулась, чтобы больше не смотреть на обнаженные тела и на разврат, и, закрыв ноутбук, шагнула к замку. Но…
— Амина, ты чего ушла от нас?
Он серьезно сейчас спрашивал?
Я думала, он уедет через несколько дней после свадьбы. Однако торжество прошло, а он все еще жил с нами, словно выжидал, в какой момент лучше досадить мне своим присутствием и распространить свой разврата на меня. Если Карим не ушел часом раньше, я бы позвала его и показала, что мне приходится терпеть в нашем браке.
Снова обида. Снова недопонимание. Снов дночество, с которым приходилось мириться. Замужняя жизнь в одиночестве отвратительна.
— Амина, ну ты чего?
— Остановись, я же не голый!
Спасибо, Аллах, что не послал мне навстречу голого брата мужа! Одного раза мне хватило!
— Не распространяй свой разврат!
— Амина, — прозвучало жестче со спины. — Я, Шейх Хусейн Аль Дин Абдул приказываю тебе остановиться и повернуться ко мне.
Он издевался?
Какой это шейх? Это парнишка!
Я остановилась от резкости его голоса, почувствовав, как стальная, властная аура распространилась по пляжу, и развернулась. Потемневшие золотисто-карие глаза в упор смотрели на меня, пока спутница в коралловом купальнике уставила руки в бока и ждала, когда Хусейн обратит на нее внимания. Видимо, нескоро, красотка, его глаза звучали меня под коричнево-бежевой абайце и хиджабом.
Я пыталась не смотреть на его атлетически сложенное тело, на перекатывающиеся под смуглой кожей мышцы, на небольшую растительность на груди. Но глаза сами на мгновение окинули его тело, покрытое маленькими капельками воды.
Харам! Амина, это харам!
— Насмотрелась?
Он рассчитывал, что его хитрая улыбка очарует меня? Или его тело привлечет внимания? Наоборот. Ситуация меня сильно злила, и я была готова врезать Хусейну за его поведение. Полотенце в столовой это одно, его с девушками в храмами я увидела случайно, но сейчас…
Это перебор.
— Насмотрелась?
Он рассчитывал, что его хитрая улыбка очарует меня? Или его тело привлечет внимания? Наоборот. Ситуация меня сильно злила, и я была готова врезать Хусейну за его поведение. Полотенце в столовой это одно, его с девушками в храмами я увидела случайно, но сейчас…
Это перебор.
— Вполне.
Я развернулась и быстро пошла в дом, втаптывая пятками песок. С меня хватит. Это перебор. Для меня это слишком!
— Карим в кабинете? — спросила я его помощника, который сидел недалеко от кухни, не отрываясь от планшета. Я резко положила рядом с ним мак, почувствовав, как у меня тряслись пальцы.
— Нет, госпожа, он на цокольном этаже и очень занят…
Что? Опять? Пока я учила лекции, он снова там. Как бы я не просила Аллаха отогнать отвратительные воспоминания из головы, они вновь и вновь появлялись перед глазами.
Он больше не унизит меня.
— Госпожа, куда вы! Вам туда нельзя! Госпожа!
Мне было все равно. Я спустилась вниз, откуда когда-то убежала со страхом в глазах. Странно, что влажности почти не ощущалось, а купальня была пуста. Музыки не слышно, только стук цепей и чего-то железно-стеклянного.
— Госпожа, шейх Карим строго запретил кому-либо заходить сюда. Вы должны…
— Я хочу поговорить с мужем и…
Я открыла дверь напротив, откуда раздавались звуки железа и замерла на месте. Железяки оказались спортивными тренажерами, похожими на университетские из Лондона, вокруг воцарилась тишина, а посередине зала на турнике… Карим. В одних спортивных штанах. С обнаженным верхом и завязанными в гульку волосами.