— Что если уже давно признался? — говорит механическим голосом, его лицо становится суровее, — Может, просто ты видишь дальше собственного носа?

Не понимая, о чём он толкует, приподнимаю вопросительно брови. Роюсь в памяти, перебираю всё, навожу полный бардак в мыслях и воспоминаниях, но не нахожу ни единой зацепки.

— О чём ты? — шепчу в ответ.

Адэм берёт мою правую руку, что покоится на краю ванной, приподнимает её, взяв ладонь в свою, стаскивает с безымянного пальца обручальное кольцо. Не понимая его действий, продолжаю хмуриться. Что это значит?

Адэм тянет мне золотой ободок.

— Загляни внутрь, — говорит он. — Там для тебя послание.

Следуя его совету. Беру назад своё кольцо, заглядываю во внутреннюю часть, на котором выгравирована надпись: «Я тебя люблю». Моё сердце разлетается в щепки. Снова и снова я смотрю то на Адэма, то на надпись.

— Как я не увидела этого раньше? — спрашиваю у себя же.

Адэм жмёт плечами.

— Так что, твои претензии необоснованные.

Я бросаюсь к нему, устроив цунами вокруг. Обвиваю руками и ногами его тело.

Подумать только, он сделал надпись-признание на моём обручальном кольце. Просто уму непостижимо. Значит уже тогда он меня любил. Сердце радостно теснится в груди, хочется завизжать во всё горло.

«Я тоже тебя люблю. Безумно, до умопомрачения.» — не решаюсь произнести вслух. Хочу сделать признание в любви к нему особенным. Я придумаю, как сообщить о своих чувствах, а пока…

Я притягиваю его голову к себе, тянусь, вкладываю в поцелуй чувства, о которых молчу. Увлекаю его за собой под воду, не отрываясь от губ. В тесноте ванны наши конечности бьются друг об друга. Скорее всего, завтра у меня будет множество синяков по телу.

Ванна хоть и рассчитана на двоих, но от наших резких движений покачивается. Вода разливается вокруг. Испытываю дичайший кайф под тяжестью Адэма.

Мы целуемся под водой, черпая воздух в легких друг друга. Выныриваем. Отрываясь от него, ловлю ртом воздух. Глаза режет от воды.

— Мы сумасшедшие, — смеюсь. — Горничная станет проклинать нас.

Осматриваюсь вокруг. В ванной комнате потоп. Тянусь к бутылочке с гелем для душа.

— Да. Рада она точно не будет, — соглашается Адэм. — Тебя намылить?

Он улыбается озорной улыбкой, нашкодившего мальчишки.

— Нет уж, — отодвигаюсь от него. — Если ты начнёшь это делать, мы опять нач… Мы застрянем тут надолго, — наношу гель на руки и остальную часть тела.

— Да, нужно выходить. Иначе опоздаем на завтрак, — говорит Адэм.

Он встаёт, находит полотенца в шкафчике. Оборачивается одним вокруг бедер, а вторым обматывает моё тело, когда я встаю на ноги.

Подает мне руку, осторожно ступая по кафелю, выходим из нее. Адэм подходит к тумбе, на которой лежат его часы. Смотрит на циферблат.

— Камилла, нужно поторопиться.

Кивнув ему, я нахожу фен и начинаю торопливо сушить волосы. Когда оборачиваюсь назад, вижу, что Адэм уже полностью одет и застегивает ремешок от часов на запястье.

— Встреча с японцами сегодня же? — задаю ему вопрос, убирая технику на место.

Так не хочется возвращаться в реальность бытия. Боюсь, что как только мы выйдем за дверь, внимание Адэма уже не будет всецело моим. Сначала конференция. Потом встреча с японцами. Одни мы снова сможем побыть ближе к ночи.

— Да, вечером. Если всё пройдёт, как я задумал, заключим контракт.

Вновь кивнув, принимаюсь искать платье. Вспоминаю, что сняла его вчера в гостиной. Мы выходим из зоны спальни. Идём в гостиную. Опережая меня, Адэм приподнимает платье с пола.

— Я помогу, — говорит, когда я хочу забрать его с рук.

Его глаза снова начинают поблескивать, когда я стягиваю обмотанное вокруг груди полотенце. Адэм смотрит на меня так, словно впервые видит обнажённой. Впивается взглядом в каждую клетку моего тела.

Кинув полотенце на кресло, тянусь к платью, но Адэм подходит вплотную и начинает надевать его на меня через голову. Поворачивает меня к себе боком, застегивает замок.

— Надеюсь, ты не часто щеголяешь с голой задницей? — спрашивает, усмехаясь.

— Это был первый раз. Мне нужно было развратить одного недоступного мужчину, — отвечаю ему, напоминая о том, как он вёл себя последние две недели.

— У тебя это отлично получилось, — прислонившись к шее и оставляя на ней поцелуй, говорит он. — Весь вечер представлял твой голый зад.