— Почему ты тогда меня обманываешь?

— А что ты от меня хочешь? Я что, как заправский рыцарь, должна взять большой русский меч и пойти сражаться с проклятыми рептилоидами? Что я должна сделать, по-твоему?

— Надо остановить вкалывание шмурдяка в женщин!

— Ой… — Рейчел налила себе шоколадного ликера и отодвинула пустую тарелку, где уже были съедены все пельмени. — Ликер будешь?

— Наливай.

Рейчел налила шоколадного ликера Дайяне.

— Дайяна, я с тобой согласна, да, это опасно. Очень опасно. Но, что ты от меня хочешь?

— Надо остановить.

— Останавливай.

Рейчел посмотрела на Дайяну и выпила залпом ликер. Дайяна также смотрела на Рейчел.

— Надо поднять шум в прессе, — воскликнула Дайяна.

— Уже подняли шум в прессе. Уже и в Масачусерстком университете, и в Йельском и в России, тот же Гельфанд уже выступил. Это не мешает тому, что по всему миру, каждый день вкалывают себе шмурдяк по двести тысяч женщин перед зачатием. Всем же хочется гарантированно здорового ребенка. А шум идет, идет на всю катушку. И что ты хочешь от меня? Чтобы я как заправский депутат Милонов хряснула кулаком по трибуне? И что? Или чтобы как Жириновский… хватит это терпеть! В Израиле даже Аелет Шакед публично призвала бойкотировать шмурдяк. Даже до такого уровня дошло. В Германии прошел митинг протеста. И что? Завтра шмурдяк вколют себе еще двести тысяч женщин. А после завтра еще…

— Я просто лихорадочно пытаюсь понять, чем это закончится.

Рейчел оценила сколько осталось ликера, ликера осталось на одну порцию.

— У тебя есть, еще чего-нибудь выпить? — спросила Рейчел.

— Есть хороший Мартини.

— Тащи Мартини. Выпьем еще, — сказала Рейчел, опустив голову на ладонии поставив локти на стол.

— Выпивкой ситуации не поможешь.

— Я не могу ничего сделать, Дайяна. Нет смысла меня мучить. Да, я очень знаменита, но даже если я начну скандал, то ничего кроме рейтингов и лишнего заработка продюсеров не получится. Вообще ничего. Маховик запущен. Что будет — я не знаю.

— Я тоже пока точно не знаю, что будет, но боюсь, что ответка со стороны матушки природы будет. И она будет жесткой.

— Дайяна, ладно, мне пора к себе в номер.

— Оставайся у меня.

— Тогда веди меня в постель и уложи.

— С превеликим удовольствием.

Дайяна взяла шатающуюся Рейчел Толуку Севилью и повела в свою спальню. Уложила ее. Рейчел заснула быстрее, чем можно было бы подумать.

Дайяна уложила Рейчел на постель, где совсем недавно спал ее Ричи, и накрыла ее одеялом. Рейчел Толука Севилья лежала и спала мертвым сном, Дайяна из соображений тактичности не стала сильно раздеваться, просто сняла кофточку и легла рядом. Потому что если она разденется, неизвестно какая будет реакция Рейчел.

Внезапно, она заметила, что Рейчел под свою щеку положила трусы ее молодого любовника Ричи, которые, видимо, остались в постели с утра. Мысленно поругав Ричи, Дайяна осторожно начала вытаскивать из-под щеки Рейчел трусы Ричи, это привело к тому, что Рейчел, зачем то вцепилась в трусы своей рукой, на ее пальчиках были видны ноготки, накрашенные каким-то дорогим черным лаком. Дайяна все-таки попыталась вырвать трусы Ричи из Руки Рейчел, резинка натянулась и трусы улетели в темноту комнаты. Получилась этакая импровизированная рогатка.

— Ну, Ричи, попадись ты мне, — тихо поругалась Рейчел. — Я тебе устрою…

— Что такое, — услышала Дайяна тихое пьяное бормотание Рейчел.

— Ничего, спи дорогая.

Рейчел стала посапывать дальше и смотреть свои пьяные сны. Дайяна же не могла заснуть. Она позволила себе обнять знаменитую Рейчел Толуку Севилью и прижаться к ней. Это ее успокаивало — ее близость давала какую-то надежду. Даже непонятно почему. Может потому, что Рейчел Толука Севилья была миллиардершей, дочерью знаменитого Грегори Толуки Севильи. Может тут играли и другие факторы.

Дайяна мечтала сблизиться с Рейчел Толукой Севильей, не в сексуальном смысле, а просто сблизиться. Быть рядом с ней, с ее роскошной библиотекой, доставшейся от ее знаменитого отца, вращаться в тех кругах, в которых вращается она. Просто быть рядом и быть сопричастной к ее богатой интересной жизни. А если учесть тот факт, что Рейчел была женщиной того уровня, где открываются тайны самой бездны. Неведомые, страшные, щекочущие нервы, но такие притягательные тайны.

Когда Дайяна работала в Проекте Сатурн, она не была допущена до тех подземных ярусов и лабораторий, где было уже страшно. Где уже начиналось что-то нечеловеческое. Хотя, сама Дайяна, в своей книге «Паразит в моей голове», утверждала, что вообще нет ничего человеческого. Все человеческое — это внутривидовое заблуждение. Если взять прекрасную картину Боттичелли, и снять воздействие паразита, то прекрасная картина превратится в уродливые наросты в туннеле у термитов. И не разберешь что это такое.

«Репродуктивно-пищевое воздействие паразита, которое привело к внутривидовому заблуждению, эволюционирует внутри колонии уже миллиарды лет, — писала Дайяна в своей книге. — Поэтому можно утверждать, что даже в нас самих нет ничего человеческого. Как же можно говорить, что там, за красной чертой, есть что-то человеческое. Конечно же, нет. И не может быть».

Дайяна, обнимала Рейчел и нежно гладила ее волосы. От Рейчел шло какое-то успокоение, она действовала как успокаивающие средство. Как была бы счастлива Дайяна, если бы она вообще осталась бы у нее. Просто жила бы у нее. Как бы это было бы прекрасно. Разжечь каминчик, налить вино, и сидеть с ней, говорить с ней, слушая потрескивание огня.