Шрифт:
— Да, Можайский ведь вдовцом был, — подтвердил Иван Михайлович. — После отказа Анны женился, конечно, второй раз. Но самого факта это не отменяет.
Мы замолчали на некоторое время. Соколов смотрел в окно, и мне казалось, что Иван Михайлович хочет сказать что-то еще, но сдерживает себя. Настаивать не стал, мало ли о чем может переживать великий княжич.
На очередном повороте к нам присоединились машины Орловых.
— А вот и ваш второй секундант, — улыбнулся Иван Михайлович. — Как считаете, Дмитрий Алексеевич, он не откажется от приглашения ехать с нами?
— Думаю, не откажется, — кивнул я.
И был прав. Петр Васильевич был хмур и напряжен. По бояричу было видно, что он совершенно точно глаз не сомкнул этой ночью.
— Располагайтесь, Петр Васильевич, — с улыбкой произнес Соколов, когда мой староста оказался в салоне.
— Благодарю, Иван Михайлович, — кивнул тот, садясь рядом со мной.
Соколов вновь уставился в окно, я же прикрыл глаза, пользуясь возможностью подремать.
Но ехать оставалось недалеко, так что я открыл глаза, как только Иван Михайлович сообщил:
— Особняк великих князей Московских, господа.
Глава 11
Со мной никто не разговаривал, пока шла подготовка к поединку чести. Как и было положено, все вопросы решали секунданты, я же просто ждал на полигоне, когда все начнется.
Погода не радовала теплом, но хотя бы туч на небе было не заметно. Ветер то и дело пытался растрепать мне волосы. На полигоне великого князя Московского пахло хвоей, хотя до внутреннего парка было далеко, но аромат приносил с собой ветер.
— Дмитрий Алексеевич, — обратились ко мне из-за спины, и я медленно обернулся.
Первый человек, заговоривший со мной, оказался личный целитель Михаила II.
— И вы здесь, Константин Владимирович? — улыбнулся я, кивком приветствуя уже не единожды помогавшего мне человека.
— Государь хотел, чтобы все прошло по правилам, а значит, и мое присутствие тоже обязательно, — ответил Ерофеев, поправляя перчатки и ежась. — Погода, к сожалению, не балует. В моем возрасте уже начинаешь задумываться, что от подобных ранних прогулок по сырости и холоду следует отказываться. Но долг требует.
Я кивнул в ответ.
— Меня в такие дни греют приятные мысли, — произнес я, глядя на человека, способного манипулировать временем.
Нет ничего странного в том, что его дар не защищал от непогоды. Такое с уникальными способностями встречается часто. Маленькая плата за особенную магию.
Блокираторы еще не были надеты, так что я окутал царского целителя полем. Ерофеев тут же покачал головой.
— Не боитесь растрачивать силы перед поединком, Дмитрий Алексеевич? — спросил Константин Владимирович.
— Дар мне сегодня не понадобится, — пожал я плечами в ответ. — А ваше присутствие намекает, что великий князь просчитался, и государь не позволит Василию Емельяновичу избежать последствий так просто. Я его пристрелю, вы откатите рану во времени, полностью исцелив великого княжича, и ЦСБ придет, чтобы поместить его в застенок. Или я неправ?
— Неправы, княжич, — снисходительно улыбнулся тот, едва заметно качая головой. — Я здесь только для того, чтобы констатировать смерть одного из стрелков. И вам помочь, если понадобится, хотя уверен, что как раз вам-то мои услуги и не пригодятся. Я ведь тоже смотрю светские новости, Дмитрий Алексеевич, вы не ввязываетесь в авантюры, если не уверены в полном успехе. Это очень достойное, я бы даже сказал крайне похвальное качество для вашего возраста.
Я кивнул, отворачиваясь. Из особняка, наконец, вышел мой противник.
Великий князь сопровождал сына, держа его за плечо. Василий Емельянович решил выйти на полигон в форме капитана. Странное решение, учитывая его послужной список, как по мне, Невский потерял всякое право надевать униформу. Однако мне, по большому счету, без разницы, в какой одежде он умрет.
Наши секунданты, к этому моменту уже закончившие с формальностями, разошлись, и я в компании Ерофеева пошел к центру полигона.
— Господа, — заговорил Иван Михайлович на правах старшего по титулу, — пока еще не поздно, я обязан спросить, есть ли шанс решить дело миром?
Он обернулся ко мне, и я покачал головой. Василий Емельянович гордо задрал подбородок.
— Нет, великий княжич, — выдавил он и бросил взгляд на отца.
Емельян Сергеевич кивнул сыну и направился в сторону крыльца, откуда пришел. Ерофеев последовал за великим князем.
— Как принявший вызов, Дмитрий Алексеевич выбрал в качестве оружия револьверы, — объявил боярин, выступающий секундантом великого княжича. — Прошу, господа, осмотреть их. Так как оружие предоставлено Василием Емельяновичем, право выбора принадлежит Дмитрию Алексеевичу.