Еще тетка не любила разговоров о матери Марты. Любое ее упоминание непременно портило ей настроение, а вместе с этим оно портилось и у остальных обитателей дома. Марта не понимала, почему вопросы о двоюродной племяннице так раздражают тетку, и эта тайна осталась нераскрытой до самой смерти последней.

Чего ни Марта, ни ее отец не ждали, так это того, что тетка оставит им этот дом вместе со всем его содержимым. И все же именно так она и поступила. Именно этот странный и неожиданный жест доброй воли стал той самой ступенькой, по которой они с отцом смогли подняться к новой, более достойной жизни.

Оказалось, что тетка, живя довольно скромно и не имея за душой весомого денежного состояния, держала в своей спальне нечто по-настоящему ценное. Она, вероятно, и сама не знала, сколько может стоить старинная антикварная шкатулка, в которой она хранила всяческие женские безделушки, какие обычно хранят в таких ларцах дамы в возрасте. А может быть, она прекрасно понимала, что это за вещь, и именно поэтому не желала расставаться с нею. Так или иначе, отцу Марты удалось очень выгодно продать шкатулку одному заядлому коллекционеру старинных вещиц, с которым он вел дела долгие годы.

Следом с молотка ушел и теткин дом, к которому никто из оставшихся в нем жильцов не питал теплых чувств.

На горизонте замаячили перемены.

***

Марта стояла посреди их новой гостиной, вдыхая затхлый, спертый воздух, и была счастлива. Предстоящая изнуряющая уборка нисколько не пугала ее. Она давно привыкла к работе по дому, только теперь это занятие не казалось ей утомительным. Потому что теперь ей предстояло потрудиться не ради того, чтобы угодить вечно ворчливой тетке. Теперь она должна была сделать это, чтобы вдохнуть жизнь в их жилище. Место, которое они смогут называть домом.

Немного свежего воздуха, ворвавшегося в сонные комнаты сквозь открытые окна, немного усердия, чтобы избавиться от пыльного одеяла, укрывшего каждый уголок, немного любви, заполнившей пустовавшие долгие годы комнаты – и дом ожил.

Им понадобилось несколько недель, чтобы привести все в порядок. Но каждый из этих дней стоил того, чтобы отдать его дому. Теперь здесь стало не только чисто, но и тепло, и уютно. На окнах появились красивые ситцевые занавески, на полах – мягкие ковровые дорожки, по которым было приятно ходить босиком. Стоявший в гостиной диван украсили яркие подушки, наволочки для которых Марта сшила сама. Они вышли настолько идеальными, насколько могли бы выйти у девочки ее возраста, и даже неровные швы не заставили отца Марты купить вместо них наволочки в магазине.

С особым усердием Марта занялась обстановкой своей спальни. Она сама выбрала мебель, сама притащила с нижнего этажа горшки с цветами, чтобы добавить зелени, сама расставила на полки учебники и другие книги. На кресло у окна была торжественно посажена любимая кукла, с которой теперь редко играли, но которую нежно и трепетно хранили.

Марта осмотрела комнату и в который раз с удовольствием отметила, что она куда лучше той крохотной коморки на чердаке, в которой ей приходилось жить раньше. Больше света, больше тепла, больше уюта. Будто бы больше самой Марты во всем этом.

И все же кое-чего в комнате не хватало.

Картины.

Мать Марты была художницей. Не слишком удачливой. Лишь некоторые ее работы находили своих покупателей, большинство – оставались пылиться в коробках в мастерской. Минорный тон написанных ею картин скорее отпугивал, чем привлекал людей. Так Марте однажды сказал отец.

Марта не помнила свою мать, но иногда ей казалось, что она помнит запах краски, которой были перепачканы ее руки, ее одежда. Она никогда не видела тех самых картин, которые ее отец счел слишком пугающими и мрачными, но иногда думала, что это они снятся ей в тревожных снах. Марта не знала, как именно умерла ее мать, но ее детское сердце подсказывало, что это как-то связано с «минором» ее работ.

Все, что у Марты осталось от матери – она сама. И выбранное ей имя. Так Марта думала до тех пор, пока не добралась до деревянного ящика, который ее отец по неосторожности оставил без присмотра в своем кабинете.

Отец не запрещал Марте заходить в кабинет, лишь просил не трогать бумаги на столе и не лазить в ящики, где хранились важные документы. Она послушно выполняла эту его просьбу и время от времени наведывалась сюда, чтобы достать из шкафа запасные чернила или чистую бумагу для письма.

В тот день она тоже отправилась за чернилами. Но забыла о них, едва оказалась в комнате. У письменного стола, старый, покосившийся, весь в засохшей краске, стоял деревянный ящик. Откуда он взялся? Когда Марта заходила в кабинет в прошлый раз, его совершенно точно не было здесь. Марта знала, что ей не стоит трогать его без спроса, но было в этом ящике что-то, что влекло ее.

«Только взгляну поближе, даже открывать не стану», – подумала Марта, в глубине души понимая, что не сможет сдержать любопытства. На гладком невысоком лбу от волнения выступила капля пота.