– Ты поверил своей матери? – спрашиваю с дрожью в голосе.

– Если бы я поверил, то ушла бы, ты, а не она, но…

– Молчи! – вскидываю одну руку вверх, – ты сомневаешься, я вижу, но поверь, Глеб твой, я никогда тебе не изменяла, поэтому можем сделать свой тест, я не против.

Замолкаю, с нервной дрожью в пальцах, жду решения мужа.

Он молчит, смотрит на Глеба, на меня, на тест у ног, поджимает губы, вновь взгляд на меня.

– Да, давай сделаем, – соглашается муж, чем причиняет дикую боль в груди.

Он усомнился во мне, в моей верности и любви, и это после всего, через что мы прошли?

– Хорошо, – еле сдерживаю слёзы, и чтобы не разрыдаться, ухожу с Глебом в комнату.

Захожу в детскую, усаживаю сыночка в манеж, ладонями вытираю слёзы, что всё-таки брызнули из глаз. Меня душит обида на мужа, злость на свекровь! Полоумная женщина! С чего она взяла, что я нагуляла Глеба? С каким мужиком она меня видела? Из-за случившегося в прошлом, я не общаюсь мужчинами, кроме близкого круга, в который входят самые близкие, а такими являются только родственники!

Дверь детской открылась, на пороге появился муж. Я не смотрю на него, сижу на коленях перед манежем, наблюдаю за Глебкой. Мой малыш, что же нам так не повезло с бабушкой? Если бы моя мама была жива, то любила бы тебя всем сердцем. Тогда бы ты ощутил, что такое любовь бабушки.

– Алён, – зовёт муж.

Не поворачиваюсь, из уголков глаз скатываются прозрачные капли.

– Ты чего-то испугалась? Тогда зачем сама предложила сделать тест? – по звуку шагов и шелесту одежды, слышу, как муж подходит, чувствую, как присаживается рядом.

– Я не испугалась! Мне нечего боятся, мне просто обидно, понимаешь, обидно! Обидно от того, что ты во мне усомнился! – поворачиваюсь к мужу, ловлю его взгляд, – однажды я уже доказала свою верность, и сейчас докажу, но ты, наверное, забыл, как мы тогда отдалились друг от друга. Тогда ты, как и сейчас усомнился во мне, обвинил в том, чего я не делала. Это ни я потом стояла на коленях, ни я вымаливала прощение, ни я клялась, что такого больше не повторится, всё это делал, ты! И вот вновь недоверие, сколько ещё таких случаев будет в нашей жизни, сколько раз мне ещё придётся доказывать, что я не совершала того или иного? Меня это унижает, мне от этого больно, обидно, понимаешь, Гриш? Твоя мама…, – замолкаю, поджимаю губы, дабы не сказать грубых слов в адрес свекрови при муже, – она меня не любит, я это давно поняла, но неужели ей плевать на родного внука? Пытается лишить его отца, пошла на такую ложь, где она только купила этот тест? Я люблю тебя, Гриш, очень, я не предавала, не изменяла, и только поэтому согласно на тест, – говорю и отворачиваясь обратно к сыну.

Гриша молчит, и от этого внутри всё сжимается. Он не спешит успокоить, хоть как-то загладить вину за ложь своей матери, за её оскорбления, обвинения!

– Я верю тебе, Алён, и с твоим предложением я согласился только ради того, чтобы угомонить мать. Она действительно перешла все границы, я обещаю тебе, такого больше не повторится, ты от неё больше не услышишь ни одного плохого слова. Ты не дала мне договорить, перебила, а я всего лишь хотел сказать, что придётся сделать этот проклятый тест, и прикрыть рот моей обезумевшей матери. Поймать её на подлости! Уверен, она думает, что ты не согласишься сделать ДНК и из-за своей гордости или назло ей, и мы поругаемся! Алён, я думал, что хорошо знаю свою мать, но как оказалось…, – тяжёлый вздох, – я помню свою ошибку в прошлом, на одни и те же грабли наступать не собираюсь. Давай, успокаивайся, и пойдём ужинать, – обнимает меня за плечи, – я очень голоден, накорми меня, маленькая моя, – горячие губы касаются виска, скользят вниз по щеке к уголку губ, – я люблю тебя, и верю.

От его слов на душе становится легче, но не совсем. Осадок остался, и теперь как-то надо его вытравить из души, нужно успокоится.

Гриша помогает мне подняться на ноги, запечатывает короткий поцелуй на моих губах, отстраняется, наклоняется над манежем, подхватывает Глеба на руки.

– Привет сынок, – целует в пухлую щёчку, – как прошёл твой день, все соки выжал из нашей мамки? – смотрит на сына таким взглядом, словно ждёт ответа, хотя знает, что годовалый Гриша ещё не может ответить на его вопросы.

Сын что-то лепечет, словно и правда рассказывает, как прошёл наш день. Муж с серьёзным выражением лица слушает Глеба.

Оставляю мужчин одних, сама же отправляюсь на кухню, чтобы разогреть ужин и накрыть на стол. Через десять минут на кухни появляется Гриша с Глебом. Муж усаживает сына в детский стульчик, сам присаживается на своё привычное место, я присаживаюсь напротив. Ужин проходит в непривычном молчании, свекровь испортила нам вечер и настроение. После ужина забираю сына, оставляю на Гришу грязную посуду, он всегда мне помогает.

Глеб пропустив вечерний сон, и из-за этого засыпает раньше на полтора часа. Решаю воспользоваться моментом и набираю ванну, добавляю экзотические масла. Раньше я каждый день принимала такие ванны, но с появлением Глеба, времени стало не хватать. Дверь в ванную оставляю приоткрытой, чтобы услышать если сын проснётся и заплачет. Гриша засел в кабинете, предупредив, что срочно нужно проверить некоторые документы.

Погрузившись в горячую, вкусно пахнущую воду, прикрываю глаза, стараюсь расслабится, и уже через двадцать минут, я забываю о визите Зинаиды Петровны, забываю обо всём плохом, и незаметно для самой себя, погружаюсь в сон. А вот там, меня поджидает прошлое.