Шрифт:
СЕРГЕЙ АНАСТАСОВ. А почему под маской Красной смерти ничего не было?
ЭДГАР ПО. Это аллегория невидимого миру страха.
СЕРГЕЙ АНАСТАСОВ. Правильно! Уж я не знаю, жили ли вы в какую-нибудь эпидемию или нет, но мне на собственном опыте известно, что такое настоящая эпидемия коронавируса! Невидимый враг рода человеческого страшен и дьявольски силён, он несёт людям многочисленные болезни и собирает богатую жатву смерти. Коронавирус – это символ ужаса, смерти и поразивших человечество навязчивых страхов. Мистер По, ваш рассказ «Маска Красной смерти» в 20-х годах 21-го века выстрелил точно в цель!
ЭДГАР ПО. Благодарю, я тронут. В заключение я прочитаю вам моё стихотворение «Червь-победитель».
Во тьме безутешной – блистающий праздник
Огнями волшебный театр озарён!
Сидят серафимы в покровах и плачут,
И каждый печалью глубокой смущён.
Трепещут крылами и смотрят на сцену,
Надежда и ужас проходят как сон,
И звуки оркестра в траве вздыхают,
Заоблачной музыки слышится тон.
Имея подобие Господа Бога,
Снуют скоморохи туда и сюда;
Ничтожные куклы, приходят, уходят,
О чём-то бормочут, ворчат иногда;
Над ними нависли огромные тени,
Со сцены они не уйдут никуда,
И крыльями Кондора веют бесшумно,
С тех крыльев незримо слетает Беда!
Мишурные лица – Но знаешь, ты знаешь,
Причудливой пьесе забвения нет!
Безумцы за Призраком гонятся жадно,
Но Призрак скользит, как блуждающий свет;
Бежит он по кругу, чтоб снова вернуться
В исходную точку, в святилище бед;
И много Безумия в драме ужасной,
И Грех в ней завязка, и Счастья в ней нет!
Но что это там? Между пёстрых гаеров
Какая-то красная форма ползёт,
Оттуда, где сцена окутана мраком!
То червь, – скоморохам он гибель несёт.
Он корчится! – корчится! – гнусною пастью
Испуганных гаеров глупо грызёт,
И ангелы стонут, и червь искаженный
Багряную Кровь ненасытно сосёт.
Потухли огни, догорело сиянье!
Над каждой фигурой, угрожающей, немой,
Как саван зловещий, крутится завеса,
И падает вниз, как порыв грозовой –
И ангелы, с мест поднимаясь, бледнеют,
Они утверждают, объятые тьмой,
Что эта трагедия, «Жизнью» зовётся,
Что Червь-Победитель – той драмы герой!
Перевод К. Д. Бальмонта
СЕРГЕЙ АНАСТАСОВ (хлопает в ладоши). Аплодисменты автору!
Эдгар По раскланивается и уходит
Конец первой части
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
СЕРГЕЙ АНАСТАСОВ (входит). Дамы и господа, на сцену приглашается солнце русской поэзии Александр Сергеевич Пушкин!
Входит Пушкин и молча с достоинством, раскланивается со зрительным залом.
СЕРГЕЙ АНАСТАСОВ. По предварительной договорённости Александр Сергеевич нам сейчас озвучит песню Вальсингама из драматической поэмы Джона Вильсона «Город Чумы». Сделает он это не в своем знаменитом изложении из «Пира во время чумы», а в переводе Верховского и Сухотина, опубликованного в Советском Союзе в 1938 году.
ПУШКИН (декламирует или поёт).
Два флота в море сшиблись вдруг, -
Могил раскрытых зев вокруг.
Бой яр; щадит ли он кого?
За бортом все до одного.
Равно, – кто ранен, кто убит, -
И стоны океан глушит.
И кто бы в бездну ни упал,
Хохочет мрачно кровью вал.
Так пусть Чума разит, шутя,
Пловца, косца, жену, дитя!
Вот на подушке голова;
Лишь сон сойдёт, она мертва.
Так пусть мы в яму все падём
Как Хлопья снега зимним днём!
Что тело без дыханья? Стон
Сквозь смерть прорваться не силён.
ПУШКИН и АНАСТАСОВ (хором декламируют или поют припев).
Потому, склонясь на нежной груди,
Чуме я хвалу пою: иди!
Если в эту ночь ко мне слетишь,
В объятьях неги меня сразишь.
ПУШКИН (декламирует или поёт).
Два войска сшиблись на холме;
Ушли – всё тихо, всё во томе.
Нет! Трижды десять тысяч тут