– Где идет оплата? – спросил Аркадий. Он подошел к администратору и оплатил час просмотра всего доступного контента для двоих. Замелькали десятки главных и сотни дополнительных каналов, где можно было найти любые материалы за последние три года. В электронном поисковом окне нужно было лишь набрать ключевые слова. Эбигаль смотрела на Аркадия, и в ее взгляде одновременно был восторг, удивление и поистине королевская благосклонность. Аркадий быстро стал искать данные по экспериментальной физике. Чтобы не смущать его, Эбигаль отошла в другую часть зала. Аркадий быстро листал десятки передач и удивлялся их малоинформативности: в них тема физике используется не более как антураж. Он стал просматривать передачи, посвященные промышленности. На всем материке термоядерного синтеза нет – по крайней мере, официально. Аркадий стал искать информацию о частных лицах. Эбигаль внезапно его отозвала.

– Отвлекись, пожалуйста, на минуточку. Это может быть актуально, ведь ты планируешь ездить по всей стране. Вот что я хотела показать. Эти страшные рожи – не более чем бродяги, их не берут даже в уличную банду. Присутствие банды можно определить вот по этим знакам. Видите, никаких рисунков или букв. Они и писать-то не могут. А вот это уже серьезные типы. Эти торгуют наркотиками, эти берут заложников – на экране вполне обычные лица. Ни за что не заподозришь их в преступлениях. Но Аркадий и сам кое-что заметил. – В целом, приезжая мафия очень ослабела. У них недавно убили пять главарей, целую тьму помощников, а рядовых уже никто не считает. Поэтому этих, этих и этих бояться не стоит, даже если мы их увидим. Аркадий, а вот эти еще кое на что способны. Они из этой страны, поэтому их нам нужно иметь в виду в первую очередь. А еще мне нужен один хвост… – Эбигаль быстро перелистывала окна с видеоархивами. Те, кого она показала, попали в кадр совершенно случайно. Они были в толпе, которая собралась на месте события, не всегда криминального. Эбигаль за минуту пролистала сто записей и слегка нахмурилась.

– Ладно. Хотите посмотреть Ваше последнее выступление в студии?

Пока она искала, Аркадий успел просмотреть несколько заголовков, посвященных аномальным явлениям. «Фигуры ниоткуда». «Морские змеи». «Небесный огонь». Аркадий увидел длинную кривую света, которая вытянулась вдоль земли и выплеснула вверх кривые ветки. Горизонтальная молния возникла у самой поверхности. Аркадий видел фотографии на первых полосах газет. Пишут, что молния превращает землю в тесто. Эбигаль обратилась к Аркадию:

– Материал они разбили на два выпуска. Вас показывают во втором, но назвали уже иначе, будто Вас там нет. Вот олухи. Поэтому я не нашла сразу.

Аркадий не любил рассматривать себя подолгу и лишь краем глаза смотрел в экран. Нельзя сказать, что его снимали плохо: камера с повышенной точностью передавала все мелкие детали, безо всяких искусственных растяжек или искажений. Оригинальное студийное освещение словно превращало кадры в динамичную художественную картину на холсте. Наверное, при большом увеличении можно было даже видеть фактуру холста. Съемка была очень точной и одновременно создавала художественный вид. Из того эфира Аркадий запомнил главным образом то, что он говорил сам себе для внутреннего контроля и для развлечения.

– Вы единственный, кто держался прилично. Как подлинный представитель высшего общества.

– Я из детского дома! – сказал Аркадий.

– Но у Вас, скорей всего, аристократические корни. Я не имею в виду принцев и других наследных бездельников. Кстати, вот она. Гильфо.

На нескольких кадрах можно видеть девицу с короткой растрепанной стрижкой. Вроде бы она из собак. Аркадию она напомнила сына Филбертов. Эбигаль на минуту ушла и вернулась.

– Я заплатила еще за час просмотра. Так будет совсем по-честному. Скандальный сын Филбертов тоже здесь есть. Не конкретно в этой записи, но его легко найти в этой рубрике.

Среди массы записей про молодежь есть передачи о невообразимых экспериментах, цель которых, по словам Эбигаль, скорее озорство, а не серьезная наука. Она прокрутила запись. На экране появился субъектик, небольшого роста, окруженный похожими парнями. «Ему уже двадцать!» – сказала Эбигаль. Сын Филбертов носился вместе со всеми по полю. В следующем эпизоде он о чем-то рассказывал – так быстро, что нельзя было разобрать ни слова. Иногда над ним, как в комиксах, возникали облачка с отдельными фразами. Очевидно, они имели особое значение. Остальной текст было не разобрать. Сын Филбертов тараторил, хрустел, свистел, булькал и постоянно махал руками перед компьютером.

– Он объясняет математическую модель. Знаешь, где он живет – вот этот городок, высоко в горах, притягивает к себе математиков и богачей. Там много курортных зон. Его там держат и присматривают ежеминутно. На его имя оформлен огромный счет. Ты можешь себе представить, неснижаемый остаток там составляет несколько миллионов. То есть даже если он будет тратить миллионы в год, у него все равно останутся те миллионы, и от них вновь и вновь будут рождаться миллионы. Они сделали очень удачную инвестицию. Плюс этот парень умеет быстро вычислять. Деятели ТВ это ценят высоко.

– Но все же мне кажется, он дурачок.

– Безусловно! Он абсолютно недееспособен. У него явно задержка в физическом развитии. Что с того, что он выполняет сотни операций за час? Он же не претендует на роль компьютера.

– Вы не знаете, мог ли он что-то вычислять для своих родителей?

Эбигаль нахмурилась.

– Едва ли. Они сами использовали чужие наработки, просто адаптировали их… Ты очень красивый, Аркадий! Она не писала об этом?

– Кто?

– Ну эта Лука Гильфо! Полное имя ее – «Люченца». Она воображается себя принцессой. Она указала обратный адрес с номером?