Волевой подбородок – третье. Мне всегда нравились такие.

Дальше шли: красиво очерченный рот; прямой нос с лёгкой, едва заметной, горбинкой; смеющиеся карие глаза под опахалом из ресниц, и это вовсе не метафора, ресницы действительно были густыми и длинными; высокий лоб; слегка вьющиеся тёмные волосы, собранные в хвост – похоже, самая актуальная причёска в этом мире.

К счастью, все эти прелести частенько обсуждали девицы, от которых я пряталась, поэтому сразу стало ясно, передо мной генерал Валесар.

Но, как говорят «предупреждён, значит, вооружён!»

«Не знай я кто он, наверное, открыла бы рот от изумления», – подумала, тут же поймав себя на мысли, что именно это и сделала.

Пришлось приложить небольшое усилие, чтобы он закрылся.

Генерал давно привык к подобной реакции девушек, это было заметно. Он осмотрел меня с головы до ног, так, что я покраснела.

– Вы приехали недавно? Отчего прежде я не видел во дворце такую красавицу?

Вот умеют же некоторые мужчины сказать банальный комплимент так, что голова кругом.

Понимаю же, что «красавица» вообще не про меня. Конечно, выглядеть я стала получше, одежда и причёска всё-таки красят человека, что бы там не говорили, но к своей внешности всегда относилась без фанатизма.

Генерал тут же приложил палец к своим губам.

– Не отвечайте, – сказал, нет, почти прошептал он, наклонившись очень близко к моему лицу, моментально сделав этим наш разговор слегка интимным. – Позвольте просто полюбоваться вами, чтобы навсегда запомнить прекрасный момент нашей первой встречи.

Я лишь моргала глазами, не понимая, что делать, а он наступал на меня. Вот сразу ясно, что генерал. Мне же приходилось отступать, медленно, но верно. Валесар наклонялся всё ближе и ближе, а потом, прислонив к стене, поскольку отступать дальше было некуда, и ограничив моё передвижение своими сильными руками, поцеловал.

Его поцелуй… приятный, нежный, очень профессиональный, но не первый.

Мне было с чем сравнивать и тут генерал… проиграл.

Этому факту удивилась даже я сама.

Странно, но сравнение подействовало отрезвляюще.

Со всей силы наступив каблуком на ногу Велесару, я воспользовалась его замешательством и освободилась. После чего, отвесив генералу звонкую пощёчину (а рука у меня тяжёлая) рванула в библиотеку.

Сзади раздалось восхищённое:

– О, Владыка всех земель и морей, какая женщина. Я влюбился!

И, после недолгого замешательства, он побежал за мной.

Вот тут мне стало не по себе. Слишком многое я слышала про местного Казанову.

«Что будет, если он меня догонит?» – крутилось в голове, пока ноги пытались спасти свою хозяйку.

Мне такое поведение было простительно, я ведь никогда не сталкивалась с подобными проявлениями внимания, а генерал, похоже, не сталкивался с отказами. В общем, у нас обоих это случилось впервые.

В библиотеку влетела пулей, сгоряча распахнув тяжёлую дверь с такой силой, что она гулко бухнула о стену, оставив на ровной поверхности вмятину (это я позже рассмотрела).

Эльф уже почти сморщил носик и собирался, очевидно, сказать что-то о порче королевского имущества или съехидничать о моей тяге к знаниям, но, хоть Алистер и зловредное существо, в уме ему не откажешь.

Когда я спряталась за его спиной, словно за щитом, а в библиотеку вбежал Валесар, на щеке которого красовалось алое пятно, повторявшее очертания моих пальцев, он моментально всё понял.

Генерал, сбавив прыть, сделал отрешённый вид, благодаря которому, не будь у него на лице следа от пощёчины, могло показаться, что он пришёл за книгой или почитать в библиотечной тиши.

Проходя мимо королевского мага, этот неугомонный ловелас наклонился к нему чуть ближе и прошептал:

– Вы нам немного мешаете. Могу я вас попросить, как мужчина мужчину, оставить нас с дамой наедине?

Эльф оглянулся, чтобы увидеть, что на это скажу я.

«Решил, что мы с Валесаром…? Неужели он мог обо мне так подумать?»

Я, с мольбой в глазах, отчаянно замотала головой.

– Видите ли, генерал, – медленно, но отчётливо проговаривая каждое слово, произнёс королевский маг, – эта дама спешила ко мне. Попрошу вас оставить леди и впредь не беспокоить её своими знаками внимания. А теперь позвольте откланяться.