– Смелей, огонёк, – хлопает он ладонью рядом с собой. – Я не кусаюсь, и мы просто поболтаем. Я ещё ни разу не встречал на вечеринках Маринки того, кого интересно было бы послушать.

Ситуация необычная. Я впервые разговариваю с парнем, который абсолютно меня не знает, но который, кажется, хочет это исправить. Насколько вот искренен его интерес? Впрочем, разве важно это сейчас, когда я хочу отвлечься от преследующих меня волнений и расстройств? Совершенно нет.

– Я обожаю петь, – выдыхаю я, присаживаясь рядом с Виталием.

– И как? Получается?

Даже очень. В специальном караоке-приложении я своего рода популярна. Подписчикам нравится мой голос. А мне нравится, что нравится им. Никто из них не знает кто я такая, как выгляжу и чем живу, они просто любят слушать, как я пою.

– Немного, – улыбаюсь я. – Одно время я ходила на занятия вокалом, но мама решила, что это пустая трата моего времени и перевела меня на уроки по фортепиано. Я бы, конечно, предпочла и дальше ходить на вокал.

– Но твоей маме лучше знать, что тебе нужно, да?

– Да…

– Вот бы и Маринке такую мать. А то наша позволяет ей всё, что та хочет. И что путного из неё вырастет? Её же ничего не интересует, кроме собственной внешности, мальчиков и популярности. И взять тебя: скромная, приличная девочка. Сколько тебе лет, кстати?

– Совсем скоро исполнится восемнадцать.

– Ого! Думал, тебе не больше шестнадцати. Это меняет дело, – как-то странно улыбается он.

– В каком смысле?

Ответить Виталий не успевает, потому что наше внимание привлекает открывшаяся дверь и Мирон на её пороге. Сначала он смотрит на меня, и на его лице, словно проступает облегчение, а затем он видит Виталия, вот тогда его лицо совершенно точно каменеет.

– Иди сюда, фенек, – почти рычит Мирон.

Сначала я пугаюсь и уже хочу встать, но на моё бедро ложится тёплая ладонь Виталия, удерживая на месте. Я немного теряюсь от этого движения и слышу, как парень отвечает Мирону:

– Я только-только познакомился с твоей сестрой. Не мешай нам общаться, я же не мешаю тебе общаться с моей сестрой.

Оу, судя по интонации Виталия, у Мирона и с Мариной что-то есть? Наверное, не зря она так сладко о нём отзывалась. Возможно, он неравнодушен здесь ко всем девушкам. Исключая меня.

– Фенек, – зло усмехается Мирон. – Ты зря решила, что я буду искать тебя по всем углам, когда соберусь домой. Так что, в твоих же интересах не отходить далеко от меня.

– Я её провожу, если понадобится, – хмыкает Виталий, рассаживаясь на лавочке вальяжнее.

Мне не нравится, как темнеет взгляд Мирона. Как сжимается его челюсть. И то, как ведёт себя Виталий мне тоже не нравится. Словно я из девушки, которую хотелось узнать получше, превратилась в повод позлить Мирона. Так не пойдёт. Я не собираюсь быть ни девочкой, над которой смеются друзья Мирона, ни причиной для драки с ним же.

– Я запомнила дорогу, Мирон, – поднимаюсь я на ноги и шагаю в сторону выхода. Жаль, что и он там стоит. – Прямо сейчас и отправлюсь домой, чтобы не докучать тебе необходимостью искать меня по углам.

Сейчас мой рост играет мне на руку, и потому я быстро проскакиваю мимо сводного брата, с желанием поскорее добраться до главных ворот. Но далеко уйти я не успеваю. Буквально через минуту Мирон обхватывает своими горячими пальцами моё запястье и дергает меня на себя, в следующий миг вынуждая прислониться спиной к стеклянной стене оранжереи. Руку мою он не выпускает, а свою свободную – упирает ладонью в стекло у моей головы. Склоняется близко к моему лицу и шипит:

– Что, я нарушил ход твоей игры?

Сердце барабанит так громко, что я еда слышу его слова. Его невероятные глаза, которые сейчас горят пламенем, слишком близко. Я чувствую на коже его тёплое дыхание. Соображать становится очень сложно. И я зря опускаю взгляд на его чуть приоткрытые губы…

– Не понимаю о чём ты, – заставляю я себя выдохнуть и оторвать взгляд от его губ.

Глаза Мирона вспыхивают, он тоже смотрит на мои губы, да так, что у меня начинают дрожать ноги, а во рту в миг всё пересыхает. Это что-то невозможное! Он обвиняет меня непонятно в чём, а у меня все мысли о том, что будет, если он меня… поцелует. Но ведь, это невозможно! Или…

Нет. Мирон, словно просыпается и с некоторым удивлением смотрит мне в глаза, которое, впрочем, быстро прячет за злостью:

– Ты насквозь лживая, фенек.

Я?! В груди, как ураган посреди поля, поднимается возмущение. Я… Лживая. Да, конечно.

– Ты не имеешь никакого права так обо мне говорить! – шиплю я, как совсем недавно шипел он. – Я не сделала тебе ничего плохого!

– Пока.

– Да что… Так неправильно! Знаешь, я хотела, чтобы мы подружились, но теперь чётко осознаю, что это невозможно. Отпусти меня!