– Мы с ним проводили эксперимент. В какой-то момент он вышел из-под контроля. Одна из лабораторий была полностью уничтожена, в этот момент в ней находился только Кристоф. Он и пострадал. Стекла оставили на его коже глубокие раны, а все остальное – последствие взрыва! – объяснил профессор, но у меня все равно оставалось очень много вопросов.

– Как же он вообще после этого выжил? – ахнула я.

– Здесь помогла моя новая разработка, эликсир жизни, который мгновенно стянул все раны, но на большее его не хватает, – объяснил он первую загвоздку.

– Почему к нему до сих пор не приехал лекарь? Ведь с его ранами никто не работал, а значит, вы потеряли много времени.

– Вы же понимаете, что я не могу пригласить в дом кого попало! Знаете, насколько ценная информация хранится в этих стенах?

– Настолько ценная, что она может стоить жизни и здоровья вашего сына? – возмутилась я. – И с чего вы взяли, что я тот человек, который не узнает всех ваших секретов и не продаст их первому встречному?

У меня просто не хватало слов, чтобы выразить возмущение таким отношением к собственному ребенку. Этому гениальному человеку были важны открытия, сделанные им, но не здоровье сына, который мучился от невыносимой боли, пока он искал нужного человека.

– Я понимаю, – абсолютно спокойно ответил мужчина, будто его и не касались мои гневные вопросы, – вы считаете меня настоящим чудовищем, которое ради своих экспериментов чуть не погубил сына, да к тому же столько ждал, чтобы обеспечить его необходимой помощью. Но, поверьте, Кристоф меня поддержал бы. Для него эти эксперименты так же важны, как и для меня! А чтобы приступать к его лечению, мне нужен был хороший специалист. Лекарь только залечит раны, но ничего не сможет исправить. Вы-то должны понимать, что проще работать вот с такими, еще довольно свежими рубцами, чем с теми, что затянулись.

И здесь он оказался прав. Как ни печально это признавать, но переделывать чужую работу всегда очень тяжело.

– Но с чего вы взяли, что я удовлетворяю всем вашим требованиям? – мне только и оставалось, что признать поражение.

– Вас очень рекомендовал ректор, да и я не поленился, навел о вас справки!

Я почувствовала себя неуютно. Мой работодатель знал обо мне куда больше, чем я о нем. Стало очень интересно, докуда простирались его знания. Знает ли он, куда нужно надавить? Судя по тому, сколько он готов платить, все же знает.

Проходя мимо комнаты Кристофа, я заметила, что дверь приоткрыта. Заглянула внутрь. Около кровати больного стояла служанка с подносом. Она явно намеревалась покормить парня, но не знала, как это сделать. Ее поза говорила о растерянности.

Несмотря на то, что к лечению я не приступила, но все равно уже чувствовала ответственность за пациента. Осторожно постучалась, чтобы не напугать девушку, но она резко развернулась и чуть не выронила все из рук.

– Вы в порядке? – спросила я тихо.

– Ох, вы, должно быть, лекарь! – обрадовалась та.

– Да, все верно, меня зовут нира Кливинг, я увидела, что вы собираетесь кормить моего пациента и хотела посмотреть, как вы приноровились это делать, – подошла вплотную и бросила взгляд на поднос.

Там я заметила воронку и жидкое пюре в глубокой тарелке. Выглядело оно совершенно отвратительно.

– Мы обычно вливаем это в него, но в такое время он обычно начинает стонать, а сейчас спит, я, право, не знаю, что делать! – она обеспокоенно взглянула на меня.

– Давайте я вам помогу, – ободряющая улыбка успокоила девушку, она радостно закивала головой.

Поставила поднос на тумбочку рядом с кроватью и отошла подальше. Возникло ощущение, что она была рада скинуть на меня эту тяжкую обязанность. Но мне это было только на руку. Сомнительные и устаревшие методы, которыми они пользовались, чтобы поддерживать в молодом человеке жизнь, только вредили парню, но никак не способствовали его выздоровлению. Я склонилась над тарелкой, запах от нее исходил просто ужасный, к тому же еда уже остыла.

– Что там намешано? – брезгливо поморщилась.

– Там овощи и перемолотое мясо – все, чтобы нир Солодар имел хоть какие-нибудь силы.

Я не представляла, как это проглатывал парень. Когда при мне он открыл глаза, стало ясно, что он все чувствует и прекрасно понимает, что с ним происходит. И каждый день он вынужден глотать эту противную смесь.

– Вы знаете, сейчас есть куда более современные методы накормить больного, так что, унесите это обратно, я сейчас сама все сделаю, – скомандовала служанке, но она не спешила выполнять мои поручения.