Старик закивал головой, и Лела с удивлением смотрела, как его высокая шапка послушно следует каждому движению головы и не сползает ни на лоб, ни на затылок… Косой луч солнца из распахнутой двери лег на голову старика, и Лела поняла, что эта странная шапка сплетена из собственных его волос – омертвевших волосяных жгутов, кой-где перетянутых пестрым шнуром. Невольно Лела отвела взгляд.

Жарко было в ашхане. Сильный жар шел от котлов, от углей, потрескивающих в большой жаровне. Не стерпев духоты, девочка откинула с лица свой белый платок, открыла смуглые щеки и черное крыло волос.

Лела не столько увидела, сколько почувствовала, что кто-то в упор смотрит на нее. Она подняла глаза и встретила вонзившийся прямо ей в лицо знакомый зоркий взгляд из-под изъеденных язвой век.

Тот самый старик!.. Факир, которого она так боялась!

Прикрывшись платком, наклонясь к коленам, Лела замерла подле Чандры, не смея дохнуть.

Больше года прошло с той поры, знак на лбу Лелы уже давно побледнел, стал почти неприметен, может быть, старик и не успел его разглядеть?..

Нет. Она видела, что факир теперь уже откровенно, в упор глядит на нее, на Чандру, на шорника с черной бородой.

Лела решительно потянула Чандра за руку.

– Чандра, нам надо отсюда уходить!..

Чандра не слушал ее. И тут, к счастью для Лелы, точильщик на улице остановил свой станок и спрятал нож. Полуголый мальчишка-мехтар вбежал в ашхану. Быстрым взглядом окинув низкую комнату, он тотчас узнал Чандра и подбежал к нему.

– Чандра-Синг, иди скорее, – зашептал мальчишка, – к тебе издалека пришел человек с важными вестями. Он ждет тебя на улице Оружейников, на старом месте…

Чандра, заторопившись, пошел к выходу. Лела пошла вслед за ним. Она боялась оглянуться.

– О, Чандра, какой страшный старик!.. Я так боюсь его! – уже выйдя на улицу, сказала она.

– Да, да! – сказал Чандра. Он всё заметил и тоже думал о старике-факире, но совсем по-иному.

Чандра-Синг вел Лелу дальше, в восточную часть города. Они прошли тесными кривыми улицами, где навесы домов сходились над головой, по зловонным лужам, по переулкам, где даже днем было темно, сквозь невообразимую нищету и грязь индусского квартала Калькутты, и остановились у какого-то низкого каменного строения без окон, похожего не то на склад, не то на брошенную мастерскую. Внутри, в полутемноте, их дожидалось несколько человек. Один, немолодой индус в одежде крестьянина, весь запыленный, словно после долгого пути, с избитыми в кровь ногами, встал навстречу Чандра-Сингу.

– Привет тебе, Чандра! – сказал крестьянин. – Я принес вести из страны Двух Рек.

Он подал Чандра свернутый в трубочку листок плотной индийской бумаги.

Чандра-Синг прочитал молча, очень внимательно, потом сказал:

– Хорошо. Теперь расскажи мне, что ты сам видел и слышал, Ордар-Синг.

– Много видел и еще больше слышал, Чандра! – ответил крестьянин. – Большая война идет в нашей стране, в землях Доаба. Пятьдесят вольных полков вышли в поле, чтобы сразиться с солдатами королевы. Воды Ганга и Джамны уже потемнели от крови. Нана-саиб, раджа Битхурский, крепко запер британцев в Каунпуре. Генри Лоуренс, старый обманщик, брат Джона Лоуренса и сын змеи, надежно окружен в Лакнау. Жестокий Нэйл, генерал-саиб, убийца стольких индусов, пришел на помощь своим и уставил виселицами весь берег Ганга от Бенареса до Аллахабада. Недаром имя его на языке саибов означает «железный гвоздь». Но вся туземная пехота ушла от генерала, и старый боров Нэйл вязнет со своими пушками в непроходимой трясине…

– Добрые вести, Ордар-Синг! Рассказывай дальше!..

– Наш Дели стоит крепко. До двадцати тысяч крестьян и вольных сипаев уже собралось в крепости, и каждый день приходят новые и новые. Тяжкие беды терпят саибы под Дели.

– А большой саиб? Генерал над генералами? Ансон?

– Не дошел до Дели генерал Ансон, умер в пути.

– Пуля? – спросил Чандра-Синг.

– Холера.

– Хайза? Холера? Она опять пришла к вам, злая болезнь?

– Голод, – сказал Ордар-Синг.

– Голод. – Чандра-Синг кивнул головой.

Слишком много трупов плывет по Гангу. Слишком много людей умирает в стране, – голод. Оттого хайза, страшная болезнь – холера, снова, как семь лет назад, начинает шагать по полям Индии.

– Рассказывай дальше, Ордар-Синг!..

– Каждый день саибы собираются на совет. Сердца их печальны: стены Дели высоки и крепки, а больших пушек у саибов нет. Новый генерал-саиб просит помощи у своей королевы, но везти войска из страны ферингов кружной дорогой вокруг жаркой африканской земли – слишком долго, а ближним путем, через Красное море, не пускает египетский султан.

«Наши посланцы ходили в Пешавар и дальше, в патанские земли. Патаны в своих землях, в Афганистане разнесли слух, будто королева ферингов, Виктория-ханум, прислала письмо с приказом: всех мусульман в Индии обратить в христианство. Слух этот дошел до египетского султана, и египетский султан сказал:

«– Виктория-ханум обратит в христианство правоверных Индии, а потом начнет добираться и до правоверных моей страны. Пускай феринги привозят свои войска в Александрию, я поставлю пушки на берегу и не пропущу их войско через мою страну!.. Так сказал египетский султан.»