И началась у Александра Емельянова мирная жизнь при советской власти. И поскольку ни в каких антисоветских деяниях он уличен не был, органы внутренних дел им тоже не заинтересовались. В политические дискуссии он не вступал, а тихо и мирно работал слесарем на сталелитейном заводе, а после работы, дома, садился за верстак и ремонтировал обувь, поскольку еще в старорежимное время занимался этим ремеслом. Это занятие тоже приносило доход, который был просто необходим в то непростое время. Ведь кроме своей семьи, где было два ребенка, приходилось воспитывать еще и двух племянниц.

О том происшествии в глухой забайкальской деревне он вспоминал все реже. Ну не хотел он туда возвращаться. Слишком много ссыльного народа отправляли в Сибирь, и вывезти в одиночку сказочные сокровища было нереально. Посвящать кого-либо в эту тайну он тоже не собирался, сразу перед глазами вставала картина: куча золота на столе и два трупа под столом. Но язык иногда зудел, ведь так и пропадет добро! И вот, чтоб добро не пропало, взял он тетрадь, своего сына, школьника, и записал довольно подробно маршрут своего передвижения к этой безымянной деревеньке и одинокую сосну с дуплом, но в этом описании ни разу не упомянул о кладе, спрятанном в дупле. Сын тем временем подрастал, однако разразилась отечественная война.

Сам Александр призыву уже не подлежал, а у сына оказалось больное сердце. В военные годы о кладоискательстве речи быть не могло, а после войны уже возраст давал о себе знать, да и внук народился, а потом внучка. Так и забылось все. А в семидесятом году, уже разменяв девятый десяток, перебирая свои старые вещи, он нашел описание своего приключения в забайкальской тайге и вспомнил все в мельчайших подробностях.

Внук Игорь не часто навещал деда. Небось, сами понимаете, что выберет молодой парень: визит к предкам или свидание с девицей. Дед это тоже понимал и старался лишний раз внука не тревожить. Хотя напилить и наколоть дрова на зиму или поправить завалившийся забор, Игорь выполнял сразу и без возражений. Вот в один из таких дней, закончив работу по заготовке дров на зиму, и приняв рюмашку, другую на грудь, поведал Александр Емельянов о своем давнем сибирском походе. Впрочем, не обо всем, конечно, а только о той его части, которая касалась мешка с золотыми украшениями и монетами, спрятанными в дупле старой сосны.

Естественно, составленное описание местонахождения клада, он передал внуку, но присоветовал быть осмотрительнее, ведь давно замечено, что несметные богатства сильно сокращают жизнь их владельцам. Только разве молодость бывает осмотрительна? Сам-то дед эту зиму не пережил, а внук, безоглядно влюбившись в одну девицу, забросил его записи в ящик стола и не помышлял ни о чем, кроме свиданий со своей пассией.

Впрочем, помышлял, конечно, но вставал вопрос делиться с государством своим богатством или нет. Ведь советская власть требовала ни много ни мало, а три четверти клада. Это, так сказать, один аспект, с другой стороны она же принимала золото по цене в два раза ниже, чем продавала. В итоге получался пшик, да еще довольно вонючий. Поскольку шлейф богатея, да еще белогвардейского внука потянется за Игорем далеко, и вся его карьера на предприятии закончится не начавшись. Вот у графа Монте-Кристо был совсем другой расклад, правда, клад он получил в зрелом возрасте и потратил его на месть врагам своим, а с государством совершенно не делился. А у Игоря врагов не было и, соответственно, мстить не кому. Был в нашей литературе еще один, не менее знаменитый персонаж, раздобывший кучу денег и превративший их в золото. Как вы уже догадались – это Остап Бендер, собиравшийся провести свою жизнь в Рио-де-Жанейро. Но тот, в отличие от графа, плохо кончил. Игорь, к счастью, о Рио-де-Жанейро не помышлял, он и работу свою бросать не собирался, даже если бы его засыпали золотом по самую макушку. Ну, нравилась ему его работа, так бывает, – правда не у всех. Однако от кое-чего он бы не отказался, от собственного автомобиля, своего жилища. Но и тут было не все так просто. Внезапное и необъяснимое появление богатства – это прямой путь в МВД.

Впрочем, все проблемы пока чисто теоретические, поскольку клад лежит себе в дупле сосны, а может и не лежит уже, ведь сосна могла давно упасть и явить обалдевшим жителям деревни сокровища Али-Бабы.

Однако, мысли Игоря все реже возвращались к рассказу деда, поскольку его любовные дела шли из рук вон плохо. По мере того как любовь Игоря все возрастала, влюбленность его пассии таяла, как снег по весне. И, как результат, свидания были все реже и, наконец, вовсе сошли на нет. А спустя несколько дней, Игорь встретил ее с другим, и она смотрела на своего нового парня тем взглядом, который говорит больше, чем целый любовный роман. Игорь смотрел на них, раскрыв рот, а все слова застряли у него внутри, а Таня с Сережей прошли мимо него как мимо пустого места.

Тем временем у молодого специалиста Игоря Емельянова, работавшего на велосипедном заводе города Вяльска, подошло время очередного отпуска. Настроение было, хуже некуда, а август месяц проводить в родном городе, ничего не делая, совсем не хотелось. «Ну вот! – подумал он, – Ромео из меня не получился. Может быть, получится граф Монте-Кристо?»

Именно эти события и вывели нашего героя на таежную тропу, где мы оставили его в палатке накануне того дня, когда может произойти решительный поворот в его жизни.

Разбудила Игоря утренняя прохлада и птичий гомон. Он вылез из палатки, быстро проделал несколько физических упражнений, попрыгал, пробежался, умылся из ручья и разжег примус. Позавтракать он решил поплотнее, поэтому разогрел кашу с тушенкой. Через час он упаковал палатку в рюкзак и продолжил свой путь по тропе. Через два часа пути сделал привал на десять минут, еще через два часа пути тропа стала походить на колею оставленную грузовиком. Игорь остановился и стал сверяться с описанием. Местность мало походила на то, о чем рассказывал дед. Главный ориентир, деревенька из пятнадцати дворов не просматривалась вовсе, а вот сосна была, высоченная и одиноко стоящая. Но стояла она возле левой обочины, и никакого дупла в ней не было, да и ствол был тонковат. Вокруг было редколесье, Игорь прошел еще вперед и поднялся на пригорок. Далеко впереди виднелись какие-то строения, лезть на сосну не хотелось, да и непростое это дело, а без специальных приспособлений и вовсе безнадежное. Игорь снял рюкзак и решил устроить привал. Дальнейший путь вперед шел под уклон, а это противоречило описанию. Деревенька, или то, что от нее осталось, должна быть где-то здесь.

А дальше началась цепочка событий, почти как в песенке про прекрасную маркизу. Игорь обнаружил, что клапан на его рюкзаке застегнуть невозможно, поскольку штырек на пряжке проваливается, словно вдруг стал короче, чем нужно, чтоб удержать застежку. Конечно, короче он не стал, просто слегка погнулся и, чтоб все исправить, надо просто постучать по нему камнем. И камень, как по заказу попался под руку. Положив пряжку на другой камень, Игорь починил пряжку без всяких проблем, и тут же он отметил, что камни-то искусственного происхождения. Собственно, это и не камни даже, а кирпичи. А откуда бы им взяться там, где нет никаких строений? Игорь начал более внимательно осматривать окрестности и вскоре обнаружил останки: полусгнившие бревна, заросшие травой, битый, закопченный кирпич, – явные останки печей в доме. «Похоже, деревенька нашлась», – думал он, шагая к своему рюкзаку, и вдруг свалился, запнувшись о какой-то толстый ствол, совершенно незаметный в высокой траве.