– Почему же? – удивилась Дженна.

– Мы хранители, душа моя, – Катан взял её за руку и подвёл к окну.

Горы, покрытые лесами тонули в голубоватой дымке. Вдалеке бликами переливалось озеро – почти море. Но всё же не оно. Дженна вновь опустила глаза.

– Каждое живое создание Сет – наше дитя… – прошептал Катан.

– Мне невыносимо от мысли, что многие из них страдают, – призналась чародейка. – Мне тяжело, что мои знания о Сьидам, об Охотнике противоречат моему желанию…

– …Желанию осчастливить всех своих детей? – улыбнулся Катан. – Не кори себя за это, Дженна. Так чувствуют все матери… Хранительница даёт своим детям любовь и заботу. А хранитель следит за тем, чтобы каждый ребёнок получил положенное ему испытание и стал сильнее…

– …Либо погиб? – чуть резче, чем собиралась, спросила девушка.

– Да, – коротко ответил маг.

Дженна нахмурилась:

– А ты не думал, что… Единый Создатель так же поступает со своими детьми – с мирами?

– Думал, разумеется, – Катан устремил печальный взор к синему небу. – Я думал об этом беспрестанно, когда потерял свой дом и народ… Не скажу, что мне было легче от этих мыслей, но я не мог остановить их поток.

– Когда-то мне было проще убивать, зная Законы Единого, – сказала Дженна.

– В самой природе сфер, как и в живом организме, заложены механизмы разрушения, – проговорил маг. – Все мы рождаемся, взрослеем, стареем и умираем, чтобы вновь родиться…

– Враг прерывает круговорот Жизни и Смерти, – вспомнила чародейка.

– …И он не хищник, который, согласно Закону, следит за чистотой рода травоядных, убивая самых слабых, – прошептал Катан. – Он собирает свои армии и ведёт друг против друга народы, друзей, любимых не для того, чтобы выиграла одна из сторон…

– Ему нужно… ничто, – выдохнула Дженна.

– …Поэтому я не сумел смириться с потерей, – кивнул Катан. – Мне удалось соединить осколки других сфер и заново отстроить свой дом, потому что я убеждён: всё не так однозначно, как записано в книгах… В юности мне казалось, что где-то есть тот предел знаний, после которого я пойму Замысел Единого Создателя и смогу предугадывать Его ходы, но это была лишь иллюзия.

– …Скажи, а свои эксперименты с куклами ты начал тоже в юности? – задумчиво проговорила Дженна.

Катан кивнул:

– Нам – хранителям – даны силы, которых мы подчас и сами не понимаем. Я стремился разгадать их секрет, раскрыть тайну нашей трансформации, подчинить своему контролю природу… Я возвращал к жизни не только оболочку тела, но воссоединял её с тонкими сферами. Я мнил себя мудрее богов и шёл против их замысла, возвращая друг другу тех, кто был разлучён болезнью и смертью… Я совмещал несопоставимое, находил навеки утраченное…

– …Тогда тебя и прозвали Змеем, который исполняет желания? – догадалась Дженна. – Вот откуда взялась эта история, и она не легенда вовсе.

– Да, это было на самом деле, – подтвердил Катан. – Я был пьян своим могуществом и, в жажде достигнуть совершенства, пал глубже, чем мог помыслить… Мои эксперименты обошлись очень дорого. Хранитель не должен пытаться препарировать божественный Замысел и вмешиваться в естественный ход событий. Помни об этом, Дженна…

– Но почему? – недоумевала девушка. – Что плохого в стремлении к совершенству?

Катан ласково посмотрел на ученицу.

– Ты наверняка очень хорошо училась в школе? Поэтому ты так беспокоишься за уроки Йон-Йона.

– Это так очевидно? – кивнула Дженна, скрывая улыбку. – Меня дразнили «пятёрышницей»…

– Забудь о совершенстве и высоких оценках, – посоветовал маг. – О том же я время от времени напоминаю и самому себе. Даже обладая всей мудростью богов, мы не можем играть на равных с Единым. Мы должны ошибаться и признавать своё поражение. В этом есть прелесть Его Замысла…

* * *

Многие дни Дженна проводила, читая книги в Пустынной библиотеке. Когда учитель оставлял её одну, чародейка изменяла установленному им учебному распорядку.

Она была уверена: Катан, с такой тщательностью собравший свою тайную библиотеку, наверняка сохранил и запретные записи об экспериментах с трансформациями. Девушка не сомневалась, их ищет и Дэзерт, который был знаком со своим Мудрецом куда лучше, чем его ученица.

Впрочем, это были лишь догадки. Поэтому Дженна нуждалась в дополнительных сведениях.

– …Добрый день, Ваше Змейшество, – привычно поприветствовала императора чародейка. – Не соизволишь ли снизойти до своей Мудрицы?

– Нынче я не склонен к беседам, – раздался ответ из темноты верхних ярусов.

– Очень жаль, – сообщила ему девушка, поудобнее устраиваясь в кресле за рабочим столом и делая вид, что тема разговора волнует её, но не сильно. – Потому что Лилио грозится погибнуть от тоски, оставшись без твоих бесед…

Тёмная тень, образовавшаяся перед чародейкой, обрела плоть. Лион Великолепный стоял, запахнутый в алый ночной халат, взъерошенный и небритый.