Едва я успел лечь на кровать и укрыть себя одеялом, как вдруг дверь отворилась и вошла мама. Пройдя мимо меня так тихо, как могут ходить только женщины, она отворила окно и вышла, предварительно подойдя ко мне и ощупав мое лицо.

Я с трудом удержался от того, чтобы не зажмуриться.

Спустя несколько минут за ней последовал отец, и в доме стало тихо.

Понимая, что впереди целая ночь, я начал думать о хорошем и вскоре заснул. Но перед тем, как впасть в небытие, мои уши уловили звук, донесшийся откуда-то с улицы. Громкий и протяжный вой, немного похожий на вой страдающего человека. Мой засыпающий мозг решил, что это, должно быть, волки.

Да, рядом с моим городом есть лес, но тогда я еще не знал, что волки в нем не водятся.

II

Спустя несколько дней после той странной ночи полиция нашла на улице четыре трупа, а также в участок подали заявление о пропаже семи людей.

Родители со мной об этом не разговаривали, но при жизни у меня был друг. Его имя очень странное и длинное, потому я никогда не называл его полностью и использовал сокращение Ро.

Так вот у Ро отец был полицейским с очень нетрадиционными взглядами на жизнь. Он искренне считал, что из мальчика вырастить мужчину можно только говоря правду, не скрывая от него ту жестокость и несправедливость, что происходит вокруг каждый день. Поэтому отец часто брал его с собой на работу, а когда Ро спросил о тех четырех трупах, родитель ему поведал все, что мог, и даже фото с места преступления показал.

Ро же в свою очередь провел меня в кабинет своего отца и показал их, попутно с этим рассказав то, что сам узнал.

Полицейские были убеждены, что в их городе обосновалась группа сектантов, которых еще называли дьяволопоклонниками. На фотографиях была запечатлена страшная сцена, которая произвела на меня столь глубокое впечатление, что еще долго являлась во снах.

На ней было изображено последствие какого-то ритуала. Посреди помещения, стены которого были украшены разными, написанными кровью символами, располагался большой деревянный стул, который словно попытались сделать похожим на трон для какой-то театральной постановки. На нем сидела одна из жертв, молодой мужчина, но у него отняли голову и пришили на ее место голову козла, а вместо кистей и ступней у него были копыта.

Перед троном же располагались остальные трое трупов. Раздетые догола, они стояли на коленях в положении поклона и были нанизаны на невысокие колья, призванные поддерживать тела в одном положении.

– Папа считает, что эти психи молились сатане – сказал Ро, разложив фотографии на столе.

Разглядывая изображенный на них акт зверства, я чувствовал холод и ужас внутри себя и удивлялся, почему друг был таким спокойным. Смотря на него, мне не удавалось увидеть в нем ничего, кроме интереса.

Едва удержав съеденный обед в своем желудке, я покинул комнату и спустя полчаса ушел из дома Ро. Несмотря на то, что мне было любопытно и что подробности о следующих убийствах я узнавал от него, я не смог справиться со страхом, осознанием того, что подобное жестокое бесчеловечное деяние произошло совсем неподалеку от меня…

Брр…

По коже пробежали омерзительные мурашки.

До дома было идти недалеко, всего каких-то десять минут. Ступая ватными ногами по асфальтированной пешеходной дорожке, я держал руки в карманах, как вдруг услышал неподалеку от себя шум.

Подняв взгляд, я повернул голову направо и увидел место, хорошо мне знакомое. Это был дом, располагавшийся на Солнечной улице. Он был старый и, несмотря на то что находился в хорошем месте и вокруг него стояли красивые ухоженные дома, его давно никто не населял. Про этот дом знали все в округе, но по какой-то причине никто никогда не задавался вопросом, почему он остается заброшенным столь долгое время.

Прямо от него в сторону дороги направлялся подросток, который жил неподалеку от меня. Это был Оливер Ситон, но в школе его чаще всего называли Оливером-хромоножкой или Оливером «калекой» Ситоном.

Глядя на меня, Оливер хромал, опираясь на велосипед, и зажимал подмышкой свою трость с набалдашником в форме львиной головы.

Ему явно не хотелось видеть меня в тот момент, и причина мне была неизвестна, ведь мы никогда с ним не обменивались даже приветствием.

Приблизившись к дороге и на протяжении всего этого времени не отрывая от меня своего подозрительного взгляда, Оливер привязал трость к велосипеду, после чего не без труда уселся на него и укатил прочь.

Смотря в спину удаляющемуся Оливеру, краем глаза я заметил какое-то движение. Повернув голову, на мгновение мне показалось, что на втором этаже заброшенного дома напротив окна стояла старуха, глядевшая на меня, но ее там не было.

Решив, что мне почудилось, я пошел дальше и вскоре был уже дома.

Там меня встретил мой любимый кот Донателло, рыжий турецкий ван, которого мне подарил отец на позапрошлый день рождения.

– Привет, дружок, – с улыбкой на лице сказал я, когда он принялся тереться о мои ноги.

Присев на корточки, я погладил его, и кот замурлыкал.

Это был первый вечер, когда Донателло пришел спать ко мне в кровать. Обычно он лежал в своем кошачьем домике в гостиной, стоявшей у телевизора, или же иногда у моих родителей, но с того самого дня Донателло спал исключительно со мной.